В один обычный будний день, когда дочь похвасталась задачей, она же пожаловалась на слух и невозможность быть в нескольких местах одновременно, и, главное, на отторжение у многих местных, из-за чего часть новостей и сплетен проходила мимо нее.
Эмма посочувствовала и уточнила:
– А разве нет таких специальных артефактов? Как для записи музыки, только поменьше?
Эль, присутствуя за беседой и ужином, пожал плечами.
– Наверное, где-то есть разработки, но я не интересовался и смотреть не хочу.
– Понимаю, а если у других спросить? У тебя же есть одноклассники? Вдруг кто-то тоже раздумывает над специализацией, а тут будет возможность попробовать.
– Создать артефакт?
– Создать шпионский артефакт, не привлекающий внимания, с функцией записи и с возможностью прослушивания.
– Так звучит интересно, завтра спрошу.
Дальше беседа перешла к большой подсвеченной фигуре, которую хотела получить Эмма на площадку перед домом. Эль не понимал и не желал связываться с непонятной светящейся фигурой, поэтому разговор не клеился, как и продвижение с украшением дома…
На следующий день вернувшиеся дети сияли и буквально излучали счастье.
Пара парней из класса Эля заинтересовалась идеей настолько, чтобы взяться за разработку. А так как неограниченный доступ к Большой библиотеке гильдии у них у всех открыт, имелся неплохой шанс на удачное решение задачи.
Мири сияла, поясняя, что и где именно она хочет установить прослушку, и из-за чего всё это потребовалось. Ее слушала не только эта парочка, но и все заинтересовавшиеся, которых насчиталось аж семнадцать. И, кстати, парни, не ограниченные в полете фантазии и прибитые суровой реальностью выбора специализации, решили попробовать разобраться в проблеме.
На этих словах Эмма буквально увидела входящего в дверь мастера Лесаза. Идей у помощников набралось достаточно, благо большая часть требовала предварительной подготовки, поэтому визит следователя перенесся на пару дней, поняла Эмма.
В отличие от нее, дети горели энтузиазмом, и это воодушевляло, поэтому она, разделавшись с луковыми пирогами, приступила к набрасыванию плана второй истории. В этой ее участие пока не требовалось, мастер был занят на работе и уделял творчеству всего час-полтора в день. Хотя и подобное давало огромный толчок в продвижении сюжета.
В общем, дети взялись-таки за светящуюся фигуру, олицетворявшую приближавшийся праздник, а Эмма, достав машинку, присела за написание книги.
– Это что? – вопрос над ухом заставил подпрыгнуть и приложить руку к груди.
– Спокойно… не надо нервничать, – отозвался Тнанг.
Он коснулся ее лба двумя пальцами, отчего по телу пробежала волна прохлады, и сердцебиение вернулось в норму. При этом мастер заглядывал через плечо и читал написанное.
– Вы меня лечите, даже не задумываясь?
– Это не лечение, а расслабление, – уточнил он и спросил: – Это что? Куда добавить такую сцену?
– Это начало второй книги, раз в первой мне пока дописывать нечего.
– Второй?! – шок буквально отпечатался на лице мужчины.
Когда он стоял так близко, она замечала ниточки морщинок около глаз и снова чуть посветлевшие радужки.
– Разумеется. Сколько нам осталось до завершения?
– Еще три сцены, как минимум.
– Вот-вот. А потом что? Правильно! Ждать весны и печатать новую книгу. Я придумала часть сюжета и начала кое-что набрасывать. Потом решим, куда это добавить или чем разбавить.
– Мы обсуждали только одну книгу, – возразил мастер Тнанг.
– Мы тоже не хотели делать медведя, – подал голос с пола Эль.
Учитывая, что они из проволоки уже сделали весьма натуральный каркас в полный рост этого самого медведя, и сейчас Мири вырезала знаки на фонариках, которые они потом добавят, звучало это заявление неуместно.
– Я помогу, – неожиданно пообещал мастер Тнанг.
– Ладно, сами сделаем, – отмахнулся Эль, мастеря еще один метр нити.
– Вы увидите результат и признаете мою правоту, – снова в который раз повторила Эмма.
– Даже если это не так, с тобой проще согласиться, чем переубедить, – пробурчала Мирит.
Вздох, чтобы не наговорить лишнего, и еще одна прохладная волна от пальцев вместе с понимающей улыбкой.
– А что у нас сегодня на ужин?
– Суп, луковый пирог, салат, ягодный слоеный торт, – перечислила Эмма и, убрав в сторону лист и машинку, взялась накрывать на стол.