Я одернул себя, отвлекаясь от ног Эммы и сел на стул около нее. Взяв бутылку, я разлил вино по бокалам и подал ей один. Мы сидели и разговаривали о разных мелочах, о работе, о спорте. После первого бокала последовал второй, я видел, что Эмма расслабилась. Мы сидели рядом прям напротив друг друга, практически соприкасаясь коленями. Она о чем-то пошутила, мы рассмеялись, и я по инерции положил свою руку чуть выше ее колена. Девушка осеклась и замерла.
– Ой, прости, – я поспешил убрать руку, но ее реакцию я запомнил.
Она перестала дышать, глаза с удивлением распахнулись, губы чуть приоткрыты.
– Нет, нет, все нормально, – она смущенно улыбнулась и махнула рукой так, что толкнула бокал.
Вовремя его поймав, она поставила его подальше, но все же вино немного расплескалось по столешнице.
– Надо это убрать, – проговорила она и мы почти одновременно встали, сокращая расстояние, между нами.
Эмма уткнулась носом мне прямо в плечо, в это же время я поднял руки, показывая ей, что держу их при себе. Но она так и стояла, смотря мне в глаза. Пауза затянулась. Мои руки медленно опустились на ее плечи, затем перетекли на спину, притягивая ее еще ближе. Медленно, не сводя с нее глаз, будто гипнотизируя, я потянулся к ее губам своими. Она стояла, не произнося ни слова, не двигаясь, даже не дышала, как мышка в объятиях питона. Когда между нашими губами оставалось всего пара миллиметров, она шумно вдохнула воздух, приоткрывая губы. Мне большего и не нужно было.
Я обхватил ее нежные губы своими, медленно целуя, наслаждаясь их мягкостью и податливостью. Она отвечала мне на поцелуй аккуратно, с осторожностью, будто решая, стоит ли продолжать или нужно все-таки прекратить. Когда ее руки, которые все это время были прижаты к ее телу, перетекли ко мне на талию, чуть приподнимая свитер. Ее холодные пальцы коснулись моей горячей кожи, заставляя немного вздрогнуть и напрячь пресс, привыкая к смене температур. Она замедлилась, но потом решительнее положила одну свою ладонь мне на живот, поглаживая, исследуя кубики пресса, а другую на спину, притягивая меня к себе. Она прижималась ко мне всем телом, заставляя меня трепетать от восторга. Я резко опустил свои руки вниз, подхватывая ее под ягодицы и усаживая на барный стул, на котором она сидела несколько минут назад. Мои бедра сразу оказались между ее ног так, что она могла обхватить меня ногами. Но я прервал поцелуй, наблюдая, как девушка затуманенным взглядом смотрит не меня. На ее лице отразилось удивление и разочарование. Она потянулась ко мне как бы требуя продолжения, но я остановил ее, прикрыв ее губы рукой.
– Ты же помнишь, что у меня осталось желание для тебя. – Я старался говорить спокойно и тихо, чтобы не напугать ее, но взгляд Эммы в момент стал серьезным и сосредоточенным.
– Ты же помнишь, что по правилам ты не можешь загадать ничего аморального и никакого секса, – сразу напомнила мне правила девушка.
– Я не собираюсь ничего такого у тебя просить. Более того, я не дотронусь до тебя, пока ты сама этого не попросишь, – я улыбнулся, увидя, как на ее лице отражается смятение.
– Это как?
– Доверься мне. Я не сделаю тебе ничего, что ты не захочешь и ты всегда можешь уйти, – я притянул ей раскрытую ладонь, предлагая довериться мне.
Она на секунду задумалась.
– Это твое желание? – она посмотрела мне в глаза, я не отводил взгляда.
– Да, – уверенно ответил я и в этот же момент Эмма, взяв бокал, сделала большой глоток, а потом вложила свою ладонь в мою.
Меня позабавила ее реакция и я не смог сдержать улыбки. Потянув девушку за собой, я провел ее на второй этаж, затем в мою спальню, а затем в красную комнату. Обернувшись, я увидел, что Эмма начала бояться, ее ладонь стала влажной. Я сжал ее руку, привлекая к себе внимание.
– Я не сделаю с тобой ничего, что тебе не понравится и ты всегда можешь уйти, помни это.
– Хорошо, – она кивнула и кажется начала успокаиваться.
– Постой здесь, – я оставил ее на входе в комнату, чтобы она могла видеть и контролировать мои действия.
Подойдя к раме, подвешенной к потолку, я потянул за ручку, опуская и фиксируя ее так, чтобы девушка могла дотянуться руками до прутьев.
– Ты меня пристегнешь к ней? – хриплым голосом спросила Эмма, а затем откашлялась, восстанавливая связки.