Бюро предложило ей пройти курс психотерапии, и она согласилась. «То, что вы испытываете подобные чувства, вполне нормально», – сказали ей. Да, – подумала тогда Эбби. Она знала, что это действительно нормально. Порой расследование попросту впитывается в кожу.
Все соглашались, что дело было из тех, от которых можно сойти с ума. И в те времена никто понятия не имел, как его квалифицировать – убийством, похищением или же несчастным случаем. Помимо прочего, исчезновение девочек рассматривалось и с точки зрения возможного побега под влиянием сексуальных извращенцев, использующих детские слабости, вербовщиков в ряды террористов, ловцов душ в Интернете. В расчет принималось все без исключения. Машина на песчаном берегу, туфли только одной сестры у кромки воды. Если не считать волос Касс, которые могли оказаться в автомобиле по целому ряду других причин, не было найдено никаких доказательств того, что со старшей была и младшая. Улик, свидетельствующих о том, что они вместе планировали побег, тоже. Как и следов, позволяющих предположить, что их похитили, убили или совершили иное насилие. Ни тел, ни подозреваемых, ни мотивов, ни подозрительных личностей в аккаунтах социальных сетей, историях телефонных звонков, смс-сообщений и переписке по электронной почте. За последние годы в их жизни ровным счетом ничего не изменилось. Истина заключалась в том, что это дело с тем же успехом можно было передать в НАСА, объявив их жертвами инопланетян.
Но психоаналитика Эбби посещала совсем по другой причине. На эту работу она пришла восемь лет назад, когда получила степень кандидата наук. У нее были и другие трудные дела. Стоило подумать о них, как они тут же вставали перед глазами. Жестокое избиение проститутки. Убийство местного наркодилера. Повешенная на ветке дерева собака. Список можно было продолжать – преступления, так и оставшиеся нераскрытыми, злодеяния, по которым даже не были возбуждены дела; семьи жертв, а порой и потерпевшие, задыхающиеся от несправедливости.
Беседы на эту тему с другим профессионалом приносили облегчение. Хотя сама Эбби психотерапией не занималась никогда, привычно шутя, что «на пациентов у нее не хватает терпения», это еще не означало, что она в него не верит. Разговор с другим человеком открывает новые перспективы. Разговор сглаживает углы. Но даже после года долгих часов бесконечных обсуждений расследование по делу сестер Таннер ее не отпускало. И тот факт, что теперь оно ранило не так глубоко, не помогал Эмми одолевать демонов, осаждавших ее в ночи.
И вот теперь сеансы с психоаналитиком вернулись ее ужалить.
– Я продолжаю работать над этим делом, Лео…
– Вот и славно…
– Итак, что у нас есть? Она что-нибудь сказала?..
Когда Эбби отвернулась от зеркала, прошла в спальню и стала искать туфли, на том конце провода послышался короткий вздох.
– Ничего, малыш. Приняла душ, немного поела и теперь отдыхает в ожидании нашего приезда.
– Душ? Как это?
– Это все ее мать. Она совсем не подумала. Чуть было даже не взялась за стирку…
– Стирать вещи Касс? До осмотра криминалистами? О боже!
– Я знаю… так что давай поторапливайся. Позвони мне, когда сядешь в машину.
Телефон опять умолк, но на этот раз Лео действительно отключился.
Черт! С бьющимся в груди сердцем Эбби надела туфли, позвала пса, который примчался к ней на кухню через весь небольшой пригородный домик. Потом насыпала ему в миску еды, потрепала по загривку и открыла дверь, выпуская на улицу.
– Ключи, ключи… – произнесла она вслух, вернулась в гостиную и стала их искать.
Ей не терпелось выйти за порог. Ей не терпелось сесть в машину. Ей не терпелось побыстрее добраться до Кассандры Таннер.
Голова немного кружилась, в глазах расплывалось. У хронического недосыпа тоже есть свои побочные эффекты. Эбби остановилась и схватилась за спинку стула.
Три года назад никто не поверил в ее теорию, даже Лео, ставший ей почти что отцом. Приостановить расследование – это одно, но пропустить что-то важное – совсем другое.
Штатный психоаналитик ее слушала, но ничего не слышала. Говорила что-то вроде «Я понимаю, какие вы испытываете чувства». Классическая эмоциональная валидация, которой учат на первом курсе университетского факультета психологии. Коллега расспрашивала Эбби об упущениях в расследовании и позволяла ей без конца говорить о семье пропавших девочек, об их матери, Джуди Мартин, о разводе и новом отце Джонатане Мартине. А также о сводном брате Хантере. Вдвоем на пару они разложили на отдельные фрагменты каждую деталь этого дела, чтобы Эбби наконец стало легче.