— Прошу прощения за моё невежество, но как именно вы определили, что знамя Эмпайра тянется ко мне? — я не могу не задать этот ключевой вопрос.
Мало того что я не понимаю, как устанавливается данная связь, я не очень могу себе представить процесс так называемого доставания знамени из Робиуса. Ко всему своему стыду, в данной области я полнейший ноль. Мне никогда не были интересны гильдии, их бои, система и прочее. И всё почему? Потому что я никогда не думала, что буду хотя бы волосочком связана с ними. Разумеется, я знаю базовые вещи, так как их давали на занятиях по истории в Прайме, но про гильдии у нас было два-три занятия от силы, да и то, на которых я, готова поспорить, наверняка, угадайте что? Конечно же, читала про кланы.
— А вы не помните, когда посещали Робиус в один из первых своих дней поступления сюда? — интересуется мистер Парес, глядя на меня из-под своих очков. — Это у нас обязательная процедура. И она служит главным образом не для того, чтобы познакомить студентов с местом их грёз, тем самым мотивировав к обучению, а для того, чтобы мы могли увидеть есть ли среди них будущий лидер гильдии. Эмпайр мы уже далеко не первый год безрезультатно пытаемся отдать кому-то — пожимает он плечами.
Не может быть! Я медленно погружаюсь в свои воспоминания, перебирая их одно за другим и, наконец, стою перед легендарным Робиусом. Я тогда была совсем ещё ребёнком, который боялся всех и вся. Была замкнута и неразговорчива. Моими единственными друзьями тогда были герои книг с их захватывающими историями любви и магии. С Лаэтой мы только начинали делать первые неуверенные шаги в нашем общении, даже близко не приблизившись к тому доверию и единству, которое есть сейчас. В один из дней нас освободили от занятий по истории, объявив, что мы идём на экскурсию в катакомбы Робиуса, где мы сможем своими глазами воззреть монументы героев нашего мира и величественные знамёна, которые Боги подарили сильнейшим из сильнейших в награду за их деяния и храбрость. Вот что я помню со всей чёткостью, так это жутчайший холод и сырость, которые наполняли это место до краёв. Здесь не было солнечного света, как будто люди намеренно пытались спрятать дары Всевышних от их глаз, дабы те, не передумав в один день, не забрали их себе. И здесь не было света для меня — мне было попросту неинтересно: в книгах я уже много раз читала и про Авеля, и про Нирона, и даже про Реймира с Саймой. Я видела их изображения, была знакома с их подвигами и в целом для меня сей поход был просто дополнительным уроком, а уж никак не походом в святыню святынь. Если бы я только знала! Мои сокурсники, в отличие от меня, ходили по залу с широко разинутыми ртами и пытались запомнить всё до малейших подробностей, когда как я просто со скучающим лицом обозревала всё это в надежде успеть на обед.
Но я помню, что, когда я зашла в зал Робиуса, где были знамёна, я с полной уверенностью двинулась именно к статуе Реймира. Я точно знала, где он стоит, и хотела увидеть знамя легендарного Эмпайра. Я была одной из первых, кто его нашёл тогда, и даже не придала этому особенного значения. Когда я подошла к нему, оно слегка колыхалось, хотя не было ни малейшего ветерочка, и меня это тогда слегка удивило, но не настолько, чтобы я придала этому большое значения. Так неужели это был именно тот самый момент? Всё это время оказывается, что будь я достаточно прозорлива, я бы точно знала, к чему приду? Я бы все эти годы могла не блуждать в потёмках, как это было, а готовиться к этому самому моменту, как наверняка и делал Деймон. Немыслимо!
— А я вообще могу отказаться и передать знамя кому-то другому? — по глупости надеюсь я, хотя ответ и так предвижу.
— На данном этапе это маловероятно, — подтверждает мои догадки директор Ванг. — Если вы откажетесь, гильдии попросту не будет.
Замечательно. При разговоре с Тёмным, если, конечно, мне повезёт и я буду всё ещё жива, это будет неоспоримым аргументом. Представляю его лицо, когда я буду ему это лепетать. Вот интересно, если я «окажу ему честь», как проскользнуло в словах мистера Пареса, и возьму его в гильдию, это несколько поубавит его желание убить меня на месте?
— Кира, мне кажется, вы слегка переоцениваете весь ужас ситуации, — уверенно говорит мадам Директор. — Давайте сделаем так: вы забираете знамя, отбираете ваших согильдийцев, и начинаете первые бои по восхождению. В любой момент, когда вы только пожелаете и точно определитесь, что больше не можете нести это бремя, вы знаете, куда отнести святыню Эмпайра. Я думаю, вряд ли найдется кто-то, кто сможет вам в этом помешать, — усмехается она, намекая, видимо, на то, что студенты не будут против избавиться от такого горе-командира, а гильдии — от рискового конкурента.
— К тому же, — добавляет она, пожимая плечами, — что вам терять?
Я могла бы с ней согласиться, если бы не знала, с чем именно, или, вернее, с кем мне придётся столкнуться в самое ближайшее время. Я видела его взгляд и могу предвосхитить его следующий шаг — уничтожить меня при любой удобной возможности. Также Семерка полагаю, что в полном составе начнёт охоту за мной. Единственное, о чём они могут некоторое время спорить, что даст мне некое преимущество, так это то, кто же, в конце концов, убьёт меня и как именно. Действительно, что мне терять?
Глава 7. Эмпайр
И тем не менее, обдумав её слова, я всё-таки решила, что, пожалуй, в чём-то она права. Я могу попробовать, а вернуть знамя, во всеуслышание продемонстрировав тем самым, что я ни на что не претендую и абсолютно беспомощна, я успею в любой момент, если на счёт второго к тому моменту ещё не всем будет очевидно. Более того, я знаю со всей чёткостью, что если я сейчас откажусь от этой возможности, то буду жалеть об этом всю свою оставшуюся жизнь. Лучше я буду один блаженный момент гореть ярко, осветив всё вокруг своим светом, чем умру так ни разу и не вспыхнув, оставшись ничем. Главное начать, а там по мере разворота событий буду действовать. Может быть, мне удастся заручиться чьей-то поддержкой…
И вот, я неторопливо следую за мадам Ванг по окутанным тьмой и пронизанным сыростью, пустынным катакомбам Робиуса в самый конец, к статуе Реймира. Есть вещи, которые остаются нетронутыми, просыпалось ли две золотистых крупинки в песочных часах, либо безжизненной пустыней он лежит в нижнем сосуде далеко не первое столетие. С момента, как я проходила по тёмным туннелям крипты мимо тех, кто своей собственной кровью двигал никому ранее неподвластные границы возможного, утекло очень много воды, и не изменилось ровным счётом ничего. Всё те же величественные мраморные статуи героев прошлого, которые будто живые следят за каждым, кто осмелился потревожить их многовековой покой. Всё те же многочисленные рельефные колонны, поддерживающие сводчатый каменный потолок. Всё тот же приторный запах истории и чуждости, который пронизывает тебя до костей, недвусмысленно намекая на то, что ты здесь лишний. Был и всегда будешь.
Десятки лиц с горделивым вызовом смотрят на меня, но я не замечаю их — мой взгляд устремлён туда, где в конце моего пути в самом центре туннеля, висит символ столицы и нашего общества — герб Лунара, а по бокам стоят статуи Саймы и Реймира. Высеченный в тёмном камне круг разделён на четыре равных части, в каждой из которых стихии элементов: сверху голубой дышащий тайфун, внизу скалистые дымчатые горы, а по бокам переливающийся сотней цветов огонь и лазурная голубая волна. Обрамление круга представляет собой светящиеся руны с бездонной чёрной глубиной с одной стороны, белым ярким светом с другой, золотисто-серым сиянием с третьей и безликим ничем с четвёртой. А в самом центре этого круга, переливаясь ярким огнём крови, горит человеческое сердце. Герб всё время меняется, символизируя собой изменения в обществе — сейчас безликое ничто, символизирующее клан людей, и касты колдунов света и тьмы ничтожно малы, тогда как все остальные находятся почти в одинаковых пропорциях, демонстрируя тем самым почти идеальный баланс. Но лишь почти.