— Он пытался её убить, — зарычал Роуин, глядя на Грейва.
— Что нового? — крикнула Эллин. — Вы двое вечно готовы перерезать друг другу глотки из-за какой-то девчонки, с которой знакомы меньше недели. — Она метнула на Женевьеву взгляд, в котором промелькнули извинения. — Без обид.
Женевьева потерла пульсирующие виски:
— Без обид.
На самом деле, она даже частично согласилась бы. Сколько раз она сама подкалывала Офи за то, что та едва не умерла ради симпатичного Призрака с зелёными глазами, с которым провела всего несколько дней? Кажется, она должна извиниться. Потому что любовь не даёт ни малейшего чёрта о времени.
— А если я хочу его прикончить не из-за девушки, — прошипел Грейв, — а потому что он собирается обречь всю нашу семью?
— Что ты несёшь? — нахмурилась Эллин.
— Если Роуин выйдет из Игры, сестрёнка, — повторил Грейв, — остальные будут вынуждены играть каждый год. Без победителя. Нокс сам это подтвердил.
Эллин открыла рот, переводя взгляд с одного брата на другого:
— Охренеть.
— Давай покончим с этим прямо сейчас, — бросил Роуин, сверля брата взглядом. — Я уже говорил тебе, Грейв: она моя. Ты не заберёшь её у меня.
У Женевьевы перехватило дыхание.
Эллин вдруг стала серьёзнее.
— Тебе нужно уйти, Грейв, — сказала она тихо.
Он посмотрел на неё с явным недоверием.
— Играй, чтобы победить, если хочешь, — продолжила Эллин. — Но я не позволю тебе убить её вне Игры. Она мне нравится. И она заслужила право быть частью этой Игры.
Женевьева почувствовала, как в груди расправляется гордость. Небольшое, но значимое признание. Особенно от Эллин.
Грейв долго молчал. И, наконец, к её бесконечному облегчению, отпустил магический захват.
Не проронив больше ни слова, он исчез.
Эллин бросила взгляд на Роуина:
— Возьми себя в руки. Если я собираюсь тебе доверять, мне нужно быть уверенной, что ты хотя бы понимаешь, что делаешь.
И вышла следом.
— Умбра в порядке? — прошептала Женевьева.
Он кивнул, взмахнул рукой в сторону лисы — и Женевьева увидела, как тело Умбры растворяется в дымке.
— Я не смогу вызвать её какое-то время. Пока она не восстановится. Переломы и яд не убивают фамильяров. Не то что, скажем, пираний.
Он вернулся к кровати, притянул Женевьеву к себе и уткнулся лицом в её шею.
— Ты в порядке? — спросил он.
Женевьева кивнула:
— Это была… какая? Четвёртая? Пятая попытка убить меня? Я уже начинаю привыкать. — Пауза. — Ты поговорил с Эллин?
— Поговорил. Ей это не понравилось, но… ты сама слышала. Мы почти у цели.
Женевьева прошептала:
— Всё это — моя вина.
— Нет, — мягко ответил Роуин. — Я начал это задолго до тебя. Ты просто ускорила финал.
Она сглотнула.
— Роуин?
— Да?
— Ты снова назвал меня своей, — прошептала она.
Он отвёл взгляд:
— Прости. Я знаю, ты просила этого не делать.
Прежде чем она успела что-то сказать, он поцеловал её в висок.
— Спи. В этот раз я останусь рядом, — пообещал он.
Женевьева снова устроилась у него на груди, но заснуть в этот раз не смогла. Не из-за нападения Грейва. И не потому, что усталость куда-то ушла.
А потому что всё, что происходило, наконец обретало смысл. И в голове звенело лишь одно:
Она моя.
Она моя.
Она моя.
ШЕСТОЙ РАУНД ОХОТЫ
Глава 42. ИЗБРАННАЯ
Когда Женевьева так и не смогла снова уснуть, они с Роуином отправились в библиотеку. Разговаривали о чём угодно — только не об Охоте. В какой-то момент Женевьева задремала у него на коленях, пока он читал Тёмнейшие желания Дьявола, ожидая, когда наступит полночь.
Незадолго до того, как пробили часы, они направились в бальный зал и по пути столкнулись с Эллин. Спустя мгновение появился Грейв, а за ним — Нокс, играюще подбрасывая в воздух Охотничий Клинок.
Когда началась церемония выбора, и нож сорвался с места, направившись прямо к Роуину и Женевьеве, Роуин поймал его без труда.
— Готовы к Игре? — осведомился Нокс.
— Хотите вы того или нет, — отозвался Роуин.
Он объяснил ещё раньше, что выбрал именно эту игру, потому что в ней не было форы, в отличие от остальных.
Нокс едва кивнул:
— Начали.
Женевьева наблюдала, как Эллин вскинула подбородок и направилась прямиком к Роуину. Грейв смотрел с явным изумлением.
— Это между вами, — бросила она остальным. — Роуин. Как мы договаривались.