Роуин не колебался ни секунды. Он вонзил клинок ей в сердце.
И в ту же секунду Эллин исчезла.
Рык раздражения сорвался с губ Нокса, но никто даже не взглянул в его сторону.
Роуин повернулся к Грейву:
— Я могу гоняться за тобой по этому дому хоть до утра. А могу предложить тебе сделку — оставь нас в покое до завтрашнего финала, и мы устроим настоящую Охоту. Один на один. По правилам.
Повисло гнетущее, напряжённое молчание.
И, наконец, Грейв буркнул:
— Идёт.
— Все вы забыли, зачем вас сюда вообще привели? — вмешался Нокс.
— Не беспокойся, — бросил ему Грейв. — Это просто значит, что мы вложим все силы в взрывную развязку.
Похоже, это его немного успокоило. Но лишь немного.
Когда Грейв и Дьявол исчезли, Женевьева повернулась к Роуину:
— Что теперь?
— Теперь ждём конца, — ответил он, голос его был непривычно тихим.
Что именно он имел в виду — конец Игры или их конец — она так и не поняла.
Где-то посреди колдовских часов Женевьева вновь оказалась в библиотеке с Роуином. Никогда в жизни она не проводила столько времени за книгами, но, похоже, у неё действительно появился вкус к чтению — стоило только найти правильные книги.
Роуин оказался прав: «Тёмнейшие желания Дьявола» — это шедевр.
Она также поняла, что тишина рядом с ним доставляет ей больше удовольствия, чем с кем бы то ни было. В этой тишине было нечто особенное, какое-то тихое понимание. Конечно, долго она не выдерживала — её начинало тянуть к разговору, как к дыханию.
— Тебе страшно? Завтрашнего дня? — наконец прошептала она. — Того, чем всё это закончится?
— Да, — признался Роуин. — Мне страшно.
— Но всё будет хорошо, правда? — спросила она с мольбой. — Ведь между нами больше нет секретов?
Небольшая пауза.
— Правда, — кивнул он.
Женевьева проснулась, прижавшись щекой к груди Роуина. Его рука крепко обвивала её талию. Она зевнула и потянулась.
— Не помню, чтобы я засыпала здесь, — пробормотала она сквозь сон, поднимая на него глаза.
— Потому что ты уснула в библиотеке, — ответил он. — А я тебя перенёс.
Она кивнула.
— Женевьева, я должен тебе кое-что сказать, — прошептал он.
— Да? — отозвалась она.
— Я рад, что ты не послушала меня в тот первый день, когда я сказал тебе уйти. Что бы ни случилось, ты должна знать: ты спасла меня.
— И ты спас меня, — сказала она, поглаживая большим пальцем кольцо и браслет.
Он притянул её к себе и поцеловал — так, как ещё никогда прежде. Словно это был их последний поцелуй.
СЕДЬМОЙ РАУНД ОХОТЫ. ФИНАЛ
Глава 43. ЛИС
— Добро пожаловать в финальный раунд, — произнёс Нокс, появившись в бальном зале ровно в полночь, и кольцо на пальце Женевьевы тут же вспыхнуло огнём.
Роуин почти весь день молчал, но при этом не отказывал ей ни в чём. Они играли в карты за обедом, прошлись напоследок по лабиринту и заснеженным дорожкам, посмеялись над парадными портретами его семьи. Женевьева вдруг поняла, что до этого ни разу не взглянула на них по-настоящему. «Умбра выглядит лучше,» — сказала она тогда. Роуин согласился.
Теперь они стояли рядом, лицом к лицу с Ноксом и Грейвом, готовые к смертельной схватке.
— Для начала хочу поздравить вас, миссис Силвер, — сказал Нокс, глядя на Женевьеву. — По итогам голосования вы официально признаны Избранной в этом году. Самое время получить ваш приз. Надеюсь, вы помните, что это?
— Помню, — ответила она.
— Тогда просто представьте его в мыслях — и он должен появиться при вас, — велел Нокс.
Она сделала всё, как он сказал, и спустя мгновение почувствовала тяжесть в кармане платья.
— Этот финал у нас особенный, — продолжил Нокс. — Обычно этот раунд Игр — дуэль. Каждый получает шанс добраться до клинка, и побеждает тот, кто останется в живых. Но раз уж никто из членов этой славной семейки так и не справился с элементарной задачей — убить смертную девчонку, я решил немного изменить правила. И награду.
Женевьева замерла. Лицо Роуина оставалось непроницаемым. А вот Грейв улыбался.
— Если я умру, Салем придёт за тобой, — сказала Женевьева, глядя на Нокса.
Тот оскалился:
— Только если я не заберу твою душу и не пообещаю мучить её вечно, если он хоть взглянет в мою сторону.
Она взглянула на Роуина, но он по-прежнему смотрел вперёд, ни единым мускулом не выдавая эмоций.
— Итак, моё предложение, мальчики: если она умрёт в течение часа, я немедленно освобожу вас и всех ваших братьев и сестёр от контрактов со мной. Навсегда.