— Воспоминания жены, верно? — прищурился король.
— Да, — гордо произнёс Роуин.
— Воспоминания — вещь хрупкая, — заметил король. — Стоит им покинуть разум полностью, и они рассеиваются, как дым на ветру. Вот почему гораздо выгоднее прятать воспоминания, чем уничтожать их. А чтобы восстановить — нужна мощнейшая магия.
Роуин ждал.
— Мне, по правде сказать, не по душе, когда создания Ада водятся с простыми смертными, — пробормотал король. — Но, возможно, за должную плату я подумаю.
Роуин выпрямился. — Назовите её.
Улыбка короля стала опасной. — Хочу, чтобы ты использовал своё нынешнее положение и уговорил моего сына навестить меня.
Роуин нахмурился. — Нет. Если Женевьева узнает, что я предал её сестру ради её воспоминаний, она этого никогда не простит.
Король пожал плечами. — Это твоя личная трагедия. Не согласен с условиями — ищи помощь в другом месте.
Роуин сжал кулаки. Должно же быть что-то, что он может отдать. Он готов стоять здесь вечно, если придётся. Пока…
Мысль прорезала его разум, как нож.
— А как насчёт моего бессмертия? — предложил он. — Если вам так не по нраву, что создания Ада любят смертных, то свяжите мою жизнь с её.
Король заинтересованно вскинул бровь. — Любопытно.
Они смотрели друг на друга слишком долго. Казалось, король действительно готов заставить его ждать здесь вечность.
Но наконец:
— Я принимаю сделку. У тебя есть предмет, в который я могу заточить её воспоминания?
Роуин взглянул на руку и снял с пальца печатку — ту самую, что раньше была её обручальным кольцом. Он протянул её стоящему у подножия трона демону, и тот отнёс её своему владыке.
— Есть одно условие, — сказал король, перекатывая кольцо между пальцами. — Ты должен лично вручить его ей, и она должна надеть его по своей воле. В этот момент ваши жизни сольются. Ты согласен?
— Да, — чётко ответил Роуин.
— Превосходно. А когда ты, неизбежно, снова увидишь моего сына… — голос короля стал жестче, — …передай ему, что я терпеливо жду его возвращения домой.
Роуин склонил голову.
Король поднял руку — и вначале Роуин ничего не почувствовал. Но когда тот сжал кулак, древняя магия пронзила тело Роуина, словно копьё. Его вырвало бы прямо на отполированный пол, если бы он не сдержался. Из души выдирали что-то важное, неотъемлемое, как будто кусок его самого исчезал навсегда.
Когда всё закончилось, король сосредоточился на кольце, но Роуин едва замечал, что происходит. Смертность навалилась на него тяжёлым грузом. Тошнота подкатывала к горлу, ноги дрожали. Он нащупал свою магию внутри — и с облегчением обнаружил, что она осталась нетронутой.
Яркая вспышка силы вырвалась из руки короля и прошлась по залу, заставив Роуина заслониться рукой. Когда он открыл глаза, король держал кольцо между пальцами, будто любуясь своим творением.
— Вечность… за один-единственный смертный миг, — задумчиво произнёс он и бросил кольцо обратно Роуину.
Тот поймал его на лету и впервые за долгое время улыбнулся.
Поклонившись, он направился к выходу. Но едва он добрался до распахнутых врат, как кто-то преградил ему путь.
Демон с кроваво-красными зрачками и длинными чёрными волосами.
— И Салему передай от меня кое-что, — прорычал он.
Роуин сузил глаза. — Кто ты?
— Это неважно, — ответил демон. — Просто скажи ему, что я иду.
Глава 50. ПРАВДА
Женевьева вылетела из комнаты и слетела по лестнице вниз.
Роуин. Роуин. Роуин.
Её шаги были такими громкими, что Салем явился из ниоткуда, как раз в тот момент, когда она в прихожей натягивала на себя пальто.
— Какого чёрта ты творишь, Виви? — возмутился он. — Полночь на дворе.
— Роуин, — выпалила она. — Роуин. Мои воспоминания. Энчантра. Нокс. О, чёрт…
— Что? — Салем застыл, уставившись на неё.
— Лекарство, Салем! Лекарство! Я должна сказать Роуину. Я должна сказать Грейву. Нокс стёр у меня память о нём, но, должно быть, магия короля вернула её, — пробормотала она, будто сама себе.
Салем смотрел на неё так, будто она окончательно сошла с ума. И, возможно, так и было.
Но когда Женевьева встретилась с его тревожным взглядом, в памяти всплыла ещё одна деталь. Имя, которым она раньше его звала.
Женевьева отмахнулась от этого прозрения. Этот разговор им ещё только предстоял.
— Виви? Салем? — послышался сонный голос Офелии с верхней ступени.
— Иди обратно в кроватку, ангел, — мягко сказал Салем. — У твоей сестры, похоже, прозрение. Я разберусь.