Семь золотых звёзд, врезанных в её кожу, были тому немым подтверждением.
Баррингтон покачал головой:
— В одиночку участвовать нельзя. Нокс убьёт тебя на месте. И, по крайней мере, я буду знать, что сделал всё, что мог — ради Тесси. Чтобы у тебя был хоть какой-то шанс.
Женевьева скривилась:
— Приятно, что вы оцениваете мои перспективы так высоко.
— Я не намерен рисковать, — упрямо отрезал Баррингтон. — К тому же это выгодно и для Роуингтона. Настоящая взаимовыгодная сделка.
Она обернулась к Роуину, уперев руку в бедро:
— Значит, я — выгода? А ты говорил, что это ты мне одолжение делаешь.
— Пока ты потенциальная выгода, — уточнил он. — Если вдруг за следующие двадцать четыре часа ты научишься слушать.
— Вот я вся внимание, — парировала она. — Расскажи, чем именно я тебе так выгодна.
— По условиям лазейки Нокса, если один из нас вступает в брак и убеждает своего супруга — супруга, — его голос потемнел, — присоединиться к Охоте, они могут играть вместе один сезон. Если выигрывают — освобождаются оба. Навсегда. Но если проигрывают, новичок попадает в Охоту навечно. По крайней мере, если он бессмертный.
— Что, как мы уже установили, я — не являюсь, — напомнила она.
Рот Роуина сжался в упрямую линию. Женевьева уловила, как Баррингтон вздрогнул.
— Вы… вы ведь всерьёз, — поняла она, переводя взгляд с одного на другого. — Вы действительно думаете, что я соглашусь выйти замуж за незнакомца?
— Бывают варианты и хуже, — хмыкнул Роуин.
И ведь… она бы никогда этого не признала вслух, но он был прав. Тем не менее, Женевьева бросила:
— Даже если бы я снизила планку до глубин Ада, ты всё равно бы до неё не дотянулся.
Он открыл рот — явно готов был выдать язвительный ответ, но Баррингтон перебил первым:
— Позволь напомнить: Нокс может появиться в любой момент. Если вы вдвоём не научитесь действовать слаженно, Женевьева не переживёт эту ночь. Нет, даже не просто слаженно — вы должны стать партнёрами. Чтобы обмануть Нокса и его зрителей, придётся идти на крайние меры: никакой публичной ругани, никаких оскорблений, максимум демонстрации чувств.
— Вы, кажется, окончательно свихнулись, — выдохнула Женевьева.
— А ты потеряешь свою жизнь, если не подчинишься, — резко бросил Баррингтон.
Женевьева зло прищурилась:
— Не смейте говорить со мной в таком тоне, мистер Сильвер. Вы мне не отец.
И краем глаза увидела, как Роуин… улыбнулся.
— Прошу прощения, — вздохнул Баррингтон, провёл рукой по волосам. — Я просто не знаю, как ещё объяснить тебе, насколько ты в опасности. Если Нокс найдёт тебя здесь — он убьёт. Если только не поверит, что ты часть нашей семьи. Даже если ты согласишься играть с Роуингтоном, вам придётся убедить его в том, что вы влюблены.
— Значит, мало просто терпеть этот идиотский план. Мне ещё нужно изображать удовольствие?
— Нокс будет наблюдать за вами внимательно. И его зрители тоже, как только начнётся игра. Зеркала в доме — заколдованы. Через них весь Ад сможет следить за происходящим. Поэтому они повсюду в общих залах. И именно поэтому мои дети постоянно их чем-то накрывают.
— Может, я выйду за кого-то другого? — предложила Женевьева.
— Нет, — спокойно ответил Роуин. — Это я предложил. Значит, ты — моя. Если кто и выберется из Охоты, то это буду я.
У неё перехватило дыхание. То ли от гнева, то ли от того, что никто — никто — никогда прежде не называл её своей.
Но она тут же собрала волю в кулак и прошипела:
— Я никогда не буду твоей.
Роуин достал что-то из кармана.
— Это кольцо может скоро сказать обратное, — сказал он и показал серебряную полоску с утончённым сиянием.
Женевьева опустила взгляд на кольцо. Повисла долгая, плотная тишина.
А затем она бросилась бежать.
Глава 8. ИСКАЖЁННОЕ ОТРАЖЕНИЕ
Женевьева не была до конца уверена, куда направляется, но знала одно — ей нужно уйти. Немедленно.