Ягоды?..
— Ну, это определённо нехорошо, — пробормотала она, и вдруг всё вокруг начало расплываться.
Она попыталась отступить, выйти из этого чёртового лабиринта, но всё закружилось, ноги отказались слушаться.
Спустя мгновение мир исчез.
***
Что-то холодное и влажное тыкалось в лицо Женевьевы, пока тени медленно отступали от краёв её сознания. Быстрое, прерывистое дыхание щекотало щёку, прежде чем её осторожно подняли с земли и прижали к чему-то твёрдому и тёплому.
— Фэрроу?.. — пробормотала она, пытаясь приоткрыть веки, выбраться из этих объятий. Но сил бороться не было, да и тот, кто держал её, казался куда крепче Фэрроу. А запах… резкая мята с оттенком чего-то сладкого… совсем не напоминал тяжёлый, мускусный одеколон, в котором тот когда-то захлёбывался.
— Apuell abon, Umbra, — раздался глубокий, незнакомый голос.
И как-то инстинктивно она поняла, что это значит: Хорошая девочка, Умбра.
Остальные слова слились в шум, тени вновь накрыли её, звуки растекались и теряли смысл. Она сделала последнюю отчаянную попытку открыть глаза, взглянуть на того, кто рядом… и на миг ей удалось уловить вспышку золота.
А потом её вновь поглотила тьма.
***
Кошмар всегда был один и тот же.
Он стоял над ней с горящей спичкой, пока она отчаянно пыталась исчезнуть.
— Ты — демон. Жаль, что я вообще встретил тебя. Теперь ты сгоришь.
Когда Женевьева очнулась, она лежала снаружи ворот Энчантры.
Рядом — её чемоданы.
И ни малейшего воспоминания о том, как она сюда попала.
Во рту — горький привкус.
Глава 4. САМОЕ ТЁПЛОЕ ПРИВЕТСТВИЕ
Женевьева села с болезненным стоном, дрожь пробирала до костей, а на языке по-прежнему оставался отвратительный привкус.
— Какого чёрта… — прошептала она, потирая пульсирующие виски.
Обернувшись к воротам, она увидела за ними только пустоту. Но что-то в глубине сознания подсказывало: так быть не должно. Она подалась вперёд, встала на колени и сузила глаза, уставившись на знакомые ягоды, свисающие с решётки.
Вспышкой в голове промелькнуло: как она сорвала одну ягоду, положила её на язык…
Потом — как прошла сквозь прутья и увидела перед собой сияющий особняк, а перед ним — лиственный лабиринт. Мёртвый ворон. Лиса.
Я сошла с ума?
Она глубоко вдохнула, ухватилась за прутья, чтобы подняться —
— и вскрикнула от боли.
Резко отдёрнула руки, прижала их к груди и прошипела сквозь зубы, когда на коже остался жгущий след магии.
И в тот же миг всё всплыло с кристальной ясностью.
Нет, она определённо не сошла с ума.
Был ворон. Лиса. Таинственная фигура… что несла её на руках.
Она резко поднялась, отряхнула платье и чуть не задохнулась от вида — оно было мятое, грязное, в полном беспорядке. Фыркнув, Женевьева схватила чемоданы, решительно подошла к воротам и вновь активировала магию, проходя сквозь серебряные прутья.
И как только оказалась по ту сторону — будто плёнка спала с её глаз. Особняк снова стоял перед ней, во всей своей скрытой роскоши. Вероятно, ягоды сработали как надо: открыли ей правду, но потом, когда её выбросили обратно, попытались стереть память.
— Магия — заноза в заднице, — пробормотала она, оставаясь в бестелесной форме, проходя сквозь внешнюю стену лабиринта. Её шаги не слышались, кусты раздвигались, и вскоре она вышла из зарослей с противоположной стороны, прямо к беломраморным ступеням особняка.
На двустворчатых дверях красовалась та же завитушка в форме буквы S.
Став твёрдой, Женевьева опустила багаж на крыльцо, поднялась на носочки и взялась за серебряный молоток. Тот оказался кольцом из колючих лоз, и шипы больно впились в ладонь, когда она с силой ударила — глухой металлический звук разнёсся по округе.
Прошла минута. Тишина была зловещей. Ни звука. Ни движения.
Но прежде, чем она успела струсить, правая створка с глухим скрипом отворилась.
Женевьева затаила дыхание — воздух зарядился энергией. На пороге возник силуэт и лениво облокотился о косяк, изучая её хищным взглядом. Зрачки — янтарные.
Слишком знакомый цвет.
Он был выше неё на фут с небольшим, а её собственные 165 сантиметров вовсе не считались низким ростом. Взъерошенные чёрные волосы — чуть длиннее, чем принято у мужчин в Новом Орлеане, зачесаны назад, но кое-где сбились в мягкие завитки.
Лицо — правильное, черты резкие: квадратная челюсть, скулы, прямой нос. Возможно, скучноватое на ком-то другом. Но золотое кольцо, продетое сквозь нижнюю губу, и завораживающий взгляд придавали всему этому опасное притяжение.