Она бездумно потирала руки, смотря в комнату на Мартина и детей.
Оглушали слишком громкие звуки "Награды великого Кролика". Она заметила, что звуки телевизора не трогали Мартина. Он полностью был погружен в чтение "Кремаллы" - книги, которую использовал в своей работе.
Она была удивлена, узнав, что отец и сын были еще дома. Шен обычно убегал после ленча и не возвращался до ужина, когда Мартин придумывал какие-то извинения и причины, чтобы уйти. Он был наравне с Джейн. Она слонялась по дому долго после полудня, прежде чем уйти с друзьями, и чаще всего оставалась в гостях на ужин. Она вспоминала себя в ее годы и не сомневалась, что дочь очень нуждается в родительской заботе и внимании.
Сначала это катание на роллерах, потом - кино и танцы, а дальше... К счастью, она была еще в стадии катания на роллере с подругами. Это было проверено однажды, когда она, находясь по соседству с катком, видела Джейн и подруг. Без мальчиков, заметила Энни. Она была рада, что еще около года беспокоиться не о чем.
- Ну, папа! - вдруг хором закричали дети. Мартин выключил телевизор
- Ничего, - ответил Мартин. - Вы только и делаете, что сидите у телевизора и смотрите всякий бред.
- Мартин! - изумленно вскрикнула Энни.
- Это проклятое ТВ окончательно сведет меня с ума.
- Мартин! - закричала она, указывая на детей. - Следи за своей речью.
- Ничего не будет плохого, если они оторвутся от этого чертова ящика. Это просто безумие.
- Что за дьявол в тебя вселился?
Она отослала детей из комнаты. Он никогда раньше так не обращался с детьми, и было видно, что они испуганы, у Джейн слезы наворачивались на глаза. Мартин хлопнул рукой по книге. Его лицо покраснело, на лбу выступили капли пота.
Он глубоко дышал, глядя, как дети понуро поднимаются по лестнице.
- Как я могу работать при этом орущем телевизоре?
- Это не было очень громко.
- Это было достаточно громко, - отрезал он. - Достаточно, чтобы я не мог сосредоточиться.
- Ты вел себя глупо, и ты знаешь это, - сказала Энни, уперев руки в бедра. - Что тебя беспокоит?
- Что беспокоит меня? - вскричал он тонким, визгливым голосом. - Меня беспокоит то, что я должен делать свою работу, а эти несчастные дети вечно путаются под ногами, а если не они, то кое-кто другой, кто уже должен быть взрослым и мог бы понимать, но нет... - Последние слова сорвались на визг. Он бросил книгу и поднял руки к небу. - Но нет, - снова начал он, - она ведет себя тоже как маленький ребенок и считает, что лучше всего путаться под ногами и задавать дурацкие вопросы типа: "Что не так?", "Что происходит?"
Слезы потекли у нее по щекам. Они обжигали лицо. Ей казалось, что они разъедают кожу, оставляя корявые шрамы на своем, пути.
- Ты можешь работать в своей комнате, - всхлипнула она. - Или это слишком трудно?
- Нехорошо, Энни, - сказал Мартин с жесткими нотками в голосе. - Тогда дети бегали бы туда-сюда весь день.
- Это неправда. Ты прекрасно знаешь, что они уходят после мультиков.
- Все это дерьмо, Энни, - продолжал он распаляться. - Не они, так ты бегала бы туда-сюда. Почему ты не отложишь свою уборку, пока я не закончу работу?
- Я хочу быть с тобой, - тихо сказала она.
- Почему не подождать, пока я закончу?
- Потому что потом ты снова придумаешь что-нибудь, лишь бы уйти из дома.
Ее глаза горели. Они были красные и опухшие. Подняв салфетку, она промокнула их.
- Типично, - хмыкнул Мартин. - Не зная, что сказать, ты орешь об одном и том же.
- Кто ты, Марти?
Злобная улыбка перекосила его лицо.
- Кто я? - Засмеявшись, он встал и подошел к окну.
- Я не знаю тебя, Марти, - сказала она, подходя. - Ты изменился. Почему?
- Конечно, я изменился! - закричал он, повернувшись к ней. - Я получил работу, чтобы измениться, и чтобы сохранить ее, я должен трудиться, а для этого мне нужны тишина и покой.
Она лишь покачала головой. Она не могла поверить тому, что он говорил и делал.
- А покой я нахожу лишь тогда, когда ухожу из этого дома.
- Почему же ты не уходишь?
- Если ты хочешь этого...
- Ты знаешь, что нет.
- Уверен, что Джон приютит меня на день-другой. И, кроме того, обеспечит покой для работы.
- Послушай, Марти, - сказала она, овладевая собой. - Почему ты не бросишь этот курс?
- Потому что если я брошу этот курс, я брошу и работу. - Он резко хлопнул руками.
- Смотри сам, кто говорит глупости, - сказала она, когда он выбегал в дверь.
Она знала, что бесполезно останавливать его. Она опустилась на кушетку. Она исчерпала доводы. "Может, если он поживет у Джона, - думала она, - у него будет возможность остыть?"
Ее веки вдруг налились свинцом. Она не могла бороться с навалившимся сном. Прежде чем закрыть глаза, она заметила, что Мартин оставил "Кремаллу". Она хотела встать и отнести ему, но решила, что это глупо, так как услышала шум уезжающей машины.
- Отец определенно взбесился, - сказала Джейн.
Шен оторвался от окна и уставился на сестру, сидящую на кровати. Он игриво улыбался.
- Это было здорово, разве нет?
- Нет, - сказала она, вставая и подходя к нему.
- Взрослые постоянно себя так ведут.
- Но то другие, не наш отец.
- Ай, - возразил он, - он такой же.
- Нет уж. Он никогда так не поступал.
- Много ты знаешь.
- А ты, наверное, знаешь больше?
- Конечно, - заявил он уверенно.
В ее глазах блеснул интерес и нетерпение. Она уже не боялась, потому что видела в окно уезжающего отца. А Шен поступал так всегда, когда знал что-то, чего она не знала.
- Очень интересно. Когда еще ты видел его таким?
- Я видел его таким несколько раз у Брайана, и он кричит так же на мать Брайана.
- О, - удивилась Джейн, - почему он кричит на нее?
- Не знаю. - Он замолчал и сказал: - Я думаю, ему нравится мать Брайана.
- Оставим это, - сказала она, чувствуя тревогу.
- А иногда он кричит очень громко и раз даже бросал посуду.
- Почему? - спросила она, испытывая неприятное ощущение.
- Не знаю, но кажется, она знает способ заставить его вести себя странно.
- Что она делала, когда он бил посуду?
- Она смеялась. - Шен пожал плечами. - Она вела себя непонятно.
- Но... - медленно заговорила Джейн. - Что он там делает?
- Думаю, забирает меня.
Она засмеялась.
- Зачем? Разве ты боишься темноты? Ты ведь можешь сам прийти домой, когда стемнеет?
- Я теперь не боюсь темноты. - Он помолчал. - А ты?
- Иногда, - ответила она, удивившись перемене темы.
- Нет ничего плохого в темноте, - сказал он гордо. Глубоко вдохнув, он расправил грудь. - Я боялся, пока мы не приехали сюда.
Она рассмеялась.
- Ты всегда боялся и будешь бояться темноты.
- Нет, - сказал он серьезно. - Нет разницы, когда светло или когда просто глаза привыкли к темноте.
- Но ты же всегда прятался под одеяло, пугаясь теней и ужасных звуков.
- Прятаться под одеяло от теней - это детская привычка. И вой, и ужасные звуки ничего не значат.
- Точно, - кивнула она.
- Это те же звуки, которые и днем вокруг нас, только при свете на них не обращаешь внимания за шумом, производимым людьми. Ночью, в тишине, эти звуки лучше слышны. Ночью ты хорошо их слышишь и однажды начинаешь понимать, что в них нет ничего страшного.
- Где ты научился этому?
Он встал и подошел к окну.
- Ты умеешь хранить тайну?
- Что это значит? - спросила она возбужденно, подходя к нему.