— До сих пор ни слова от Натаниэля?
Элли покачала головой.
— Ничего. Джулиан говорит, что он весь в делах. Я не могу дождаться первого собрания Авроры на следующей неделе. Ты придешь, правда?
Рейчел кивнула, ее щеки покраснели. — Я так волнуюсь.
Они по-прежнему собирали воедино правила для новой организации и основы ее работы.
Но одним из первых предложений Джулиана было разрешить ученикам Ночной Школы участвовать в ежегодных заседаниях Совета и быть частью процесса принятия решений.
— Я тоже, — призналась Элли
На другой стороне помещения дверь библиотеки открылась, и ворвалась Николь. Она подбежала к ним, ее длинные волосы темным облаком окутывали лицо
— Вы, ребята, должны это увидеть.
Она задыхалась.
Живот Элли сжался; Зои подскочила.
Обеспокоенная складка пересекла лоб Рэйчел, и девушка бросилась к подруге.
— В чем дело?
Что-то случилось?
Понимая, что напугала их, Николь послала ободряющую улыбку. Она протянула Рейчел руку
— Это хорошая новость. Но вы должны увидеть сами. — Она поманила их. — Пойдем со мной
Обменявшись недоуменными взглядами, группа медленно поднялась и последовала за ней в коридор неровным строем.
— Лучше бы это было хорошим, — пробормотала Кэти. — Я из-за этого бросила статью, что читала о платьях, представленных кутюрье на вручении Оскара.
Чуть впереди Николь достигла конца широкого коридора, переходившего в большой холл, и остановилась. Они столпились вокруг нее.
Зал у входа был набит битком. Молодые люди — некоторые в форме Киммерии, некоторые в верхней одежде –
вперемешку с их родителями, учителями и охранниками. Чемоданы были свалены в беспорядочные стопки.
Их возбужденные голоса эхом отлетали от каменных полов и старых стен.
— Какого черта? — спросил Лукас.
— Кто эти люди? — проворчала Зои, нахмурившись.
Входная дверь оказалась приоткрытой и, через нее Элли могла видеть длинную очередь машин, которая простиралась на подъездной дорожке.
Изабелла стояла возле входной двери с Желязны. Солнечный свет проникал через витраж над их головами, заливая помещение золотыми и синими мазками. Толпа взволнованно колыхалась вокруг них, жестикулируя и объясняя. Изабелла сияла от счастья..
Когда директриса заметила Элли и остальных, стоящих в дверях, она подбежала к ним
— Ты можешь в это поверить? — спросила она. Ее глаза лучились.
— Это замечательно, — сказала Николь, ее улыбка расширилась.
— Что происходит? — спросила Рэйчел.
— Они возвращаются. — Изабелла жестом указала на переполненный зал. — Ученики, которые ушли из-за Натаниэля — они возвращаются. И другие. — Она указала на группу, которая застенчиво стояла в стороне под гобеленом рыцарей в доспехах.
— Это польские студенты, — объяснила Изабелла. — Их родители звонили на этой неделе, чтобы спросить, могут ли приехать в Киммерию по обмену. Они слышали об Авроре, и хотят быть ее частью. Видимо, новая группа начинается здесь. — Она вздохнула. — И людей будет больше. Я только что разговаривала по телефону с какими-то американскими студентами, которые хотят поступить осенью. Я получаю электронные письма и звонки из Канады, Австралии, Германии, Бельгии… — она издала легкомысленный смех. — Нам надо будет расширить школу, если так будет продолжаться
На ее щеках проступил румянец от возбуждения, — Элли никогда в жизни не видела ее такой счастливой.
Это было заразительным. Впервые за месяцы школа наполнилась жизнью. Возвращающиеся ученики начали стекаться вниз в широкий коридор с родителями на буксире, тащившими чемоданы и бормочущими. Впереди Элли видела, как сотрудники мечутся — торопясь подготовить комнаты и обед в связи с неожиданным наплывом.
Похоже свежая кровь вливается в вены школы.
С таким количеством учеников, классы снова будут полны. Обеденный зал Киммерийской Академии забит под завязку так, как он всегда должен быть.
Элли думала, что ее сердце может взорваться. Ей хотелось обнять всех.
Как будто зная, что она чувствовала, Картер обнял ее за талию и положил подбородок на ее плечо.
— Невероятно, — пробормотал он.
Когда они гурьбой пошли обратно в библиотеку через несколько минут, Элли подняла на него глаза и задала вопрос, которого боялась с самого начала.
— Скажи мне правду: ты думаешь, у нас получится? Действительно возможно, чтобы изменить положение вещей? Чтобы сделать мир лучше?
Он не колебался ни на секунду.