В течение момента, показавшегося бесконечным, он удерживал ее взгляд.
Когда он, наконец, заговорил, то поднял один из затронутых ей вопросов.
— Как, черт возьми, вы можете мне помочь?
Его глаза пробежались по ее лицу. Это был недооценивающий взгляд. Так громко, словно он кричал, взгляд говорил: «ты просто ребенок».
— Я могу помочь вам, — сказала она размеренно. — Уйти от Натаниэля. И я уже помогла вам, избавившись от Гейба.
— Избавившись от … — начал он. — Что это значит?
Элли откинула волосы, чтобы показать повязку на горле.
— Прошлой ночью на меня напал Гейб, — сказала она. — Он пытался убить меня и еще одну девочку. Мою хорошую подругу. Я … убила его. Он не выжил.
Моран, растянувшийся в кресле, тотчас же медленно выпрямился.
— Ты пытаешься сказать мне, что ты убила Гейб Портуса? Ты?
— Да.
— Так вот почему негодник исчез. — Моран провел рукой по подбородку. Его борода заскрежетала под пальцами. — Без потери для общества, должен я сказать. — Но … — Он снова встретился с ней взглядом, его глаза сузились. — Ты действительно ожидаешь, что я поверю, что кто-то вроде тебя — шикарная малышка — убила кого-то вроде Гейба? Я не уверен, что куплюсь на это. Парень был сволочью, но он мог драться.
— Я тоже могу драться, — сказала Элли.
Это не было хвастовством.
Ее две минуты, должно быть, уже закончились, но ни одного из них это не заботило. Новости о Гейбе явно потрясли его.
Чего бы он ни ожидал от нее, когда она подошла, но только не этого.
— Что он с тобой сделал? — Он указал на ее повязку.
— Нанес удар ножом.
Он не выглядел удивленным.
— Было что-то не так с этим парнем, — пробормотал он в основном для себя. — Что-то в корне неправильное.
Элли не могла с этим спорить.
— Как ты его убила? — Его взгляд был пронзительным.
Элли с трудом сглотнула, ее горло внезапно пересохло. Она не говорила это вслух еще никому.
— Я столкнула его с крыши.
Его брови взметнулись.
Но все, что он сказал, было: — Оригинально.
Крупный человек из кухни торопился к ним, неся тарелку, накрытую полотенцем.
— Прежде, чем ты уйдешь, приятель.
Он поставил тарелку, нагруженную пирогом и пюре перед Мораном и посмотрел на Элли.
— Что я могу сделать для тебя, душечка?
Она не хотела просить что — либо, но нервы высушили ее горло.
— Могу ли я сейчас просто получить стакан воды, пожалуйста?
— Конечно, ты можешь, душка.
Они оба подождали, пока он ушел. Когда он был вне пределов слышимости, Моран откусил немного картофеля, наблюдая за ней, пока задумчиво жевал.
— Так что ты просишь, крутая девчонка? И что ты можешь предложить?
— Пожалуйста, называйте меня Элли, — сказала она. — Я хотела бы предложить вам свободу.
Он поперхнулся. Откашлявшись, он схватил кружку и сделал глоток чая.
Он вытер рот салфеткой, изучая с ее изумлением.
— Моя свобода? Последний раз, когда я проверял, я был уже свободен.
Крупный человек возвратился со стаканом воды в руке. Элли не отвечала, пока он не поставил его и не ушел снова. Потом она наклонилась к Морану.
— Я считаю, Натаниэль имеет контроль над вами через ваши финансы. Я знаю, что вам пришлось нелегко после того, как вы возвратились с войны. Я знаю, что вы сражались и попали в беду. Я знаю, что вы хотите сделать все лучшее для вашей маленькой девочки. И я подозреваю, что вы думаете, лучшее, что вы можете сделать, это взять деньги Натаниэля и отдать ей. Я полагаю, вы думаете, эта работа ваш единственный вариант после всего, что вы пережили. И что Натаниэль единственный человек, который наймет вас.
Вилка Морана повисла в воздухе, на полпути между тарелкой и ртом. Он прекратил есть. Прекратил всё. Она не видела, что бы он дышал.
Она продолжила более уверенно.
— Я хочу, чтобы вы знали, что вы не правы. Есть и другие люди, которые наняли бы вас, очень хорошо заплатили бы, и делали бы все, что они смогли, чтобы вам помочь. Мои люди сделали бы это. Они могут и они сделают. Они не заставят вас пойти на компромисс с вашими принципами, или предать человечество, или что — либо еще, что вы должны делать, чтобы вставать каждый день, и идти работать на Натаниэля Сент — Джона. Который хочет разрушить мир.
Его выражение было слишком сложным для понимания, но она была уверена, что завладела им.
Но она ошиблась.
— Откуда, черт возьми, вы так много знаете обо мне? — Его выражение было строгим, полным негодования.
— Подождите … Я не …
Элли запнулась.
Трудно было говорить, когда он смотрел на нее с отвращением.
— Мы хороши, в том, что делаем, — сказала она, через секунду. — Мы провели исследование.
— Твои люди. Вы так же плохи, как он, ты знаешь? — Его голос был низким и угрожающим. — У вас есть деньги, поэтому вы думаете, что имеете право делать все, что хотите. Говорите все что угодно. Ты может быть просто ребенком, но чему, черт возьми, они учат вас в этой школе? Тому, что это просто прекрасно, пройтись по чьим-то закромам? Где вас учат вторгаться в мою личную жизнь? Где вас учат пытаться купить меня?
Она продолжила попытки говорить, но он ударил рукой по столу.
— Я думаю, что ты должна уйти. Тебе со мной не безопасно сейчас.