Через день после объявления войны орудия итальянского форта Шабертон, прозванного французами «cuirasse des nuages»[10], открыли огонь по форту. Обстрел продолжался на следующий день, со значительными повреждениями наземных сооружений и амбразур девяностопятимиллиметровых орудий. Но снаряды стосорокадевятимиллиметровых тяжелых пушек итальянского форта не могли пробить толстых стен французского укрепления. Французы же из-за расположения ниже итальянцев и сильной облачности не могли вести ответный огонь по Шабертону. Что позволило итальянцам накопить на исходных позициях пехотный полк и начать атаку против засевшего в окопах батальона прикрытия.
Густые цепи итальянской пехоты с громкими криками устремились в атаку. Их встретили ружейно-пулеметным огнем, отчего пехотинцы несколько раз залегали. Но офицеры снова и снова поднимали солдат в атаку. Дошло до рукопашной, сначала в окопах, потом на улицах и в развалинах деревни Монженевр. С позиций итальянцы французов выбили, но понесли огромные потери, из-за чего остановились перед самым фортом. Ночью атаковавший оборону французов и понесший огромные потери полк сменили резервным.
Полковник Армандо Диас, командир двадцать первого пехотного полка, появился в окопе передового охранения утром внезапно для подчиненных, привыкших к размеренному и неизменному распорядку дня. Но охранение, выставленное от лучшей в полку роты капитана Джузеппе Басси, не подкачало. Бойцы несли службу как положено и даже сеньору полковнику пришлось вспоминать пароль и отзыв. После этого полковник уже не удивился, обнаружив капитана в том же самом окопчике. Джузеппе делал то, чем собирался заняться командир полка – рассматривал в бинокль укрепления форта. При этом что-то отмечал карандашом на листе бумаги, прикрепленном к дощечке. Почувствовав приближение командира, капитан попытался развернуться и принять стойку «смирно». Тут же вспомнил, где находится и снова пригнулся. Полковник снисходительно махнул рукой.
- Не тянитесь, сеньор капитан, не до того. Что успели заметить во время рекогносцировки?
- Сеньор полковник, вот кроки, - коротко доложил Басси.
- Без чинов, - принимая из рук капитана дощечку с рисунками, приказал полковник. – Интересно, интересно… откуда это – он ткнул пальцем в рисунки, схематично изображавшие внутренность форта.
- Вчера, синьор Армандо, мои добровольцы нашли местного, который там работал. С его слов набросал кроки и сейчас уточнил, насколько возможно, - пояснил Джузеппе. – Прямая атака ничем, кроме потерь не закончится. Осадные орудия нам не дадут, значит надо импровизировать.
Полковник помолчал, внимательно посмотрев на капитана, а затем на чертеж.
- Что предлагаешь? – спросил он через несколько минут, показавшихся Басси вечностью. Конечно, Диас мог и пропустить слова какого-то капитана, пусть и талантливого, и перспективного, мимо ушей. Вот только Басси был родственником, пусть и дальним, самого Гарибальди. А в Италии это значило многое. Именно поэтому полковник выслушал предложение командира роты и передал его в дивизию генералу Готти. Который в ответ прислал приказ о создании сводного взвода капитана Басси для штурма форта Янус.
Ночью, при неярком свете Луны добровольцы из стрелков и саперов, увитые веревками, нагруженные гранатами, взрывчаткой и бутылями с керосином, собрались неподалеку от деревни. Из оружия две трети их них из них получили по револьверу или пистолету, а остальные – по короткому саперному карабину «труппе специали».
Ночь не самое лучшее время для прогулок, даже при лунном свете. Особенно в горах и особенно если на вас навешано немалое количество взрывающегося и горящего вещества. Лезть по склону со всем этим обвесом еще сложнее. И если бы не совет одного из добровольцев, урожденного горца из Бергамо, взять с собой веревки, задумка капитана Басси закончилось бы неудачей. Потому что половина бойцов и большая часть грузов вместо подъема катились бы куда-нибудь вниз по склону…
Но и так утомленные, поцарапанные, со сбитыми ладонями и коленями итальянцы с трудом добрались до форта и оказались на крыше каземата почти к самому утру. Отлежавшись пару минут, капитан растолкал капралов, те подняли рядовых…
А потом почти час ушел на то, чтобы незаметно добраться до казармы на вершине горы. Кроме того, четыре тройки, в каждую из которой входило по два сапера и боец-охранник, спустились с крыши напротив каждой из амбразур каземата.
Французские часовые расслабились, не ожидая ночного нападения. И смотрели только на дорогу и деревню, а не по сторонам. Тем более, что все в гарнизоне форта были уверены в полной бесполезности атаки, даже ночной. Потому что стоило кому-нибудь заметить шевеление и по заранее пристрелянным секторам начали бы стрелять дежурные пулеметы и установленные на валах скорострельные орудия. И никакая темнота атакующим не могла помочь.