Потом стало известно, что кроме «Ройял Артура», бой не пережил и тяжелый (линейный) крейсер «Острейлиа», затонувший от полученных повреждений по пути в порт. А крейсера «Нью Зиленд», «Индефатигэбл» и «Рейнбоу» встали на длительный ремонт…
Турция. Константинополь и Проливы. Август 1910 г.
Ситуация, с точки зрения великого визиря Османской империи Кямиль-паши, складывалась совсем плохая. Сражения за Македонию и Фракию обескровило турецкие армии, целых два корпуса, усиленные и набранные из самых боеспособных частей, недавно перебросили на усиление Чаталджинской позиции. Кавказская армия давила с востока, уничтожая посланные ранее подкрепления и угрожая безопасности центральных провинций со стороны Малой Азии Небольшой флот и полторы дивизии пехоты, что англичане и французы оставили в Стамбуле – помощь настолько мизерная, что о ней можно даже и не вспоминать. Хотя конечно, с учетом того, что в Стамбуле из всех войск остались только пехотная и кавалерийская дивизия, то и три пехотные бригады становятся большой силой. Но что их хватит, если неверные решат высадить десант, Кямиль-паша сильно сомневался. Надо признать, не он один. Не зря все, кто побогаче, уже
уехали из города. А вслед за ними потянулись под любым предлогом чиновники и даже бедняки. И только самые фанатичные и самые бедные, да вынужденные регулярно ходить на службу еще оставались в городе. В котором, кстати, понемногу воцарялся самый натуральный беспорядок. Мусульманские фанатики нашли привычное объяснение всем бедам, творящимся с поклонниками Аллаха, в проживающих в городе неверных. И то в одном, то в другом районе столицы внезапно начинались погромы. Полиция и не пыталась их останавливать, а войска охраняли лишь посольства и районы, в которых жили придворные султана.
Кямиль-паша уже обдумывал возможность заключения мира с русскими гяурами, раз уж франки не могут помочь туркам. Останавливало только отсутствие сторонников, которые могли бы поддержать его в случае столкновения с соратниками по партии, недовольными франками или гнева султана. А кроме того, имелись сообщения разведки, что русские перебрасывают войска в помощь болгарам. Это значило, что десанта пока можно не опасаться. Укрепленные же позиции, как показывал опыт войны у франков, прорвать очень сложно. С потерпевшими же неудачу русскими и их союзниками разговаривать будет легче…
Но время хитрых приемов и попыток вывернуться из-под надвигающегося «русского парового катка» уже закончилось. Закончилось как раз в то время, пока великий визирь добирался до военного министерства, чтобы переговорить с военным министром Энвер-пашой. Закончилось с первым громовым залпом русских осадных орудий, стреляющих по укреплениям Чаталджи.
После всех военных пертурбаций на линии укреплений, протянувшейся на перешейке от Черного моря до Мраморного, стояло не больше сто двадцати пяти тысяч солдат и офицеров, имевших на вооружении десяток пулеметов, полсотни митральез разного калибра и три сотни орудий. Из всех орудий сто – тяжелых, размещенных по четыре в каждом из двадцати пяти стационарных фортов. Построенная по проекту знаменитого бельгийского инженера Бриальмона, модернизированная под руководством австрийского инженера Блум-паши, усиленная полевыми укреплениями линия считалась неприступной. Отчего, надо заметить, дезертиров в оборонявшихся здесь войсках, было очень мало. Большинство надеялось отсидеться в этих фортах до заключения мира. Тем более, что полевые орудия болгар большинству укреплений никакого ущерба нанести не могли. В результате несколько попыток штурма стоили болгарским войскам больших потерь в пехоте и орудиях.
Но к августу, в результате достигнутых при посредстве Германии договоренностей, к стодвадцатитысячному болгарскому войску присоединились три закаленных в боях с австрийцами русских корпуса. А кроме пехоты и артиллерии армейских корпусов сюда же подвезли бригаду осадных орудий и особую железнодорожную батарею. И теперь эти тяжелые орудия калибрами от шести до одиннадцати и двенадцати дюймов закидывали своими снарядами заранее разведанные и нанесенные на карту цели. Тяжелые бомбы[21], начиненные мелинитом и тротилом, рвутся на укреплениях, не рассчитанных на столь мощные снаряды. Кроме осадных орудий, в обстреле фланга позиции, прилегающего к морю, участвуют и старые броненосцы «Георгий Победоносец» и «Двенадцать апостолов». Над фортами и окопами поднималось облако пыли, дыма и обломков. Снова и снова падали снаряды Взрывы рушили потолки и галереи, разрывая людей на куски, удушая газами и засыпая обломками. Турецкие солдаты, бросая оружие, приникая к земле, забыв обо всем, сжимались в комочек. Многие не выдерживали и выскакивали наружу из укрытий и окопов и тут же падали, снесенные ударными волнами и осколками.