В ту ночь он, действительно, остался. Они ещё долго говорили друг другу неприятную правду, пытаясь скрыть её за мягкостью слов, и поцелуи, которыми они обменивались, все равно горчили. Каждый говорил себе «это всего лишь дым от сигареты», но горчили поцелуи от правды. Но тот момент стал переломным. Бен, конечно, не стал улыбаться, однако какое-то спокойствие стало в нем появляться. И говорили они уже не вздрагивая. Появились шутки.
А потом Бен на неделю улетел в Вашингтон, и вернулся неожиданно радостным. Пришёл в дом так… будто жил здесь всегда, будто ничего между ними не было. Поставил чемодан и так привычно потянулся к ней, к Тео, ко всему их быту. Сказав, что скучал, но ему даже понравилось. Скучать, зная, что вернешься. Зная, что есть к кому. Затем, когда Рей пришлось работать, забрал Тео и куда-то ушел. Девушка стояла, закусив губу. Он был такой веселый, порывистый, так страстно целовал её, что Рей едва не сгорела от желания, но Бен ушел быстрее, чем она даже успела позвать его.
Вернулись они спустя несколько часов, когда наступил вечер.
- Мы были в Орсе. Представляешь? Наверное, просидели часа два перед картиной – Тео уснул, а я просто смотрел, как завороженный. И никуда не спешил. Думаю, что охранники подумали, что я планирую её украсть. Это было здорово. Картина, действительно, потрясает.
Рей улыбнулась. Ей было приятно видеть искренний, почти детский восторг на его измученном лице. Он долго рассказывал ей о картине. А потом вдруг снова вернулся к заезженной теме. Ему не нравилось, что уже был май, а Рей, кажется, собиралась провести лето в Париже. Он не настаивал на том, чтобы она куда-то уехала с ним. Но он, в последние дни по телефону, будучи на другом конце света, все чаще говорил – с мягкой упертостью – что если его мнение кого-то волнует, то он против, чтобы их сын оставался в душном городе. Обещал, что Рей стоит ткнуть пальцем в любую точку на глобусе, и он все организует. Хоть на лето, хоть навсегда. И часто девушка видела в его глазах какую-то тревогу, если они говорили по скайпу – он думал, что она захочет увезти Тео на край света, а это будет не то же самое, что сейчас – заходить без повода и оставаться на ночь, если задержался. Ведь полноценно вместе они так и не жили. Секса между ними не было. Их ничего, кроме ребенка, записанного не на Бена, не связывало.
- Да, Бен, ты прав, - неожиданно согласилась Рей. Она и сама об этом подумывала. Горячий асфальт не лучшее место для их сына. – Я бы хотела провести лето в Овере. Я пока так и не решила, где нам осесть, но лето…
Она увидела, как морщина на лбу у мужчины разгладилась. Видимо, сразу прикинул, что Овер – это очень близко, а значит, он может приезжать по выходным. Рей всегда безумно трогало, что такой сильный, властный мужчина пытается - наконец-то, - не давить, и во всех его настойчивых просьбах увезти сына не было места для него самого. Он не говорил «мы уедем», он повторял «вы уедете».
- Хорошо. Я все решу. Завтра съезжу и найду вам чудный дом. С видом на поле пшеницы, но без воронов, - пошутил мужчина, допивая чай. Было видно, что сегодня Бен никуда не собирается уходить. Даже зевнул.
- Бен, ты не понял. Я хочу провести лето в Овере с обоими своими мужчинами, понимаешь?
И тут, впервые за полтора месяца, Бен посмотрел на неё и знакомо улыбнулся. А потом сделал шаг. Рей закрыла глаза и привычно запрокинула голову. Его поцелуй обжег. Он хотел её. Хотел и целовал так, что у девушки аж в груди все горело – Рей слишком остро ощущала прикосновение его губ и языка.
Они не стали раздеваться, будто боясь испортить этот миг. Все было как-то впопыхах. Её ноутбук полетел на пол, и Рей даже не вздрогнула, она, всё так же не открывая глаз, забралась на стол. Позволяла Бену взять инициативу. Взять её. И он был не так сдержан, не так внимателен, не так затягивал момент, пропадая. Девушка не возражала – сейчас ей не нужны были его ласки или слова. Она и так уже была готова, с момента, как он вернулся. Он смотрел на неё своими темными глазами, и она таяла, сжимая пальцы и ожидая, когда же Бен сделает сегодня к ней шаг. То, что для мужчины было спонтанным сексом, для Рей было результатом полуторамесячного принятия. Теперь его хотело её тело. Её душа. Её сердце. Потому даже быстрый секс был для Рей полон гармонии.
Они оба хихикнули, когда Бен достал презервативы. С них сюрпризов, пожалуй, хватит. Больше мужчина её таблеткам не доверял. Рей не возражала. Должны же два ФБРовца хоть со второго раза не допустить незапланированных детей. Они не могли контролировать страсть, особенно сейчас, после стольких месяцев, но контролировать хоть что-то должны были.
Когда он рывком вошел в неё, не размыкая поцелуя, было неожиданно больно. Девушка едва удержалась, чтобы не вскрикнуть и не испортить этот момент. Нашла на столешнице его ладонь и сжала.
Бен вопросительно на неё посмотрел, и Рей, улыбнувшись, обманула своего одурманенного страстью профайлера.
Естественно, нельзя измениться душой и не поменяться телом. Даже если ребенок родился с помощью скальпеля. Все равно её тело было другим. И, даже желая Бена, оно ощущало боль, но боль, к счастью, быстро прошла.
Как и весь их секс. Не успела Рей заскочить на грань между реальностью и удовольствием, как её всегда такой сдержанный мужчина закончил. Застонали они одновременно. Бен – от удовольствия, Рей – от разочарования.
- Ну, Бен… - она, наконец, открыла глаза.
- Ну, Рей… у меня инсульт был, и правая рука совсем не работала… что ты как маленькая, - хулигански улыбнувшись, пошутил – нет, не пошутил – Бен. Глаза его блаженно щурились. Рей фыркнула. Этому самовлюбленному, напыщенному человеку даже не было стыдно. Наверное, он был страшно горд тем, что хранил ей верность, потому даже не был ни капли смущен. Видимо, быстро кончить было главным доказательством того, что у него никого не было.
Рей фыркнула ещё раз, спрыгивая со стола. На деле, она однажды спросила у Бена об этом. И мужчина, ни на секунду не задумавшись, покачал головой. Так бескомпромиссно, что было сложно не поверить. Хотя могла не спрашивать, потому что все полтора месяца она ощущала, как он имел её взглядом. Смотрел порой слишком жадно. Так горячо, что она краснела. Естественно, у него никого не было. Это было логично и правильно. Он же её любил, и он не лгал.
В ту ночь Бен Соло остался не в доме. Нет. И не в одной постели с Рей. Он остался, наконец, в её сердце… и уснул с довольной улыбкой на губах. Уставший после перелета и музея. Удовлетворенный быстрым, но желанным сексом. Счастливый, каким давно не был. Возможно, впервые в жизни.
Рей почти уснула снова, когда Бен вернулся в постель, утихомирив Тео. Возился он долго. Лег рядом и притянул девушку к себе. Та неразборчиво что-то пробормотала, ощущая как его пальцы поглаживают её между лопаток и вычерчивают линию талии, а губы касаются плеча. Рей, пользуясь тем, что Бен не видит её лица, улыбнулась. Это очень напоминало их игры в те редкие дни, когда мужчина в Вашингтоне позволял себе не спешить на работу, и так он будил её, невербально уговаривая на утренний секс.
- Тебе придётся постараться, - пробормотала она, прикусив губу.
- М? – недоверчиво хмыкнул мужчина, перебираясь рукой на живот и опускаясь ниже. Это всегда был момент для компромисса. Рей могла продолжать лежать, а могла перевернуться на спину и позволить ему продолжать. – Ты тоже скучала, милая. Долго стараться не придется, - насмешливо заметил Бен, когда девушка выбрала второй вариант. Она, по правде, всегда выбирала второй вариант. Ласки Бена Соло стоили того, чтобы отказывать себе в сладком сне, потому что он точно знал, как настроить свою девушку на игривый лад.
- А как же твоя правая рука? – сощурившись, полюбопытствовала Рей. Смотреть на него вот так, лежа на спине, было приятно. В такие минуты он заменял ей небо.
В следующую секунду она уже не ерничала, а довольно улыбалась. Его прикосновения к ней – такие жаркие, такие желанные, такие правильные – выбивали любое желание шутить. В эту секунду Рей была как никогда благодарна, что Бен – хренов профайлер, который её считывал. Он точно знал, как её касаться и удержать на грани, растягивая удовольствие. Даже не нужно было повторять «ещё» - он знал и без неё.