- Я еще раз, - сказал он, входя. - Сергеевна, голубушка: ведь все это - опишут, - сказал он, показывая рукой гарнитур, диван, ковры: - Все-все. Одни обои останутся.
- Пусть, - сказала Вера Сергеевна. - Зато преступники будут наказаны.
- Преступников не надо наказывать:
- А что же их надо - награждать?
- И награждать не надо. На них не надо обращать внимания. В крайнем случае, надо с имя находить общий язык.
- Спасибо за науку. А они будут продолжать воровать?
- Они так и так будут продолжать! Потом: ну какие же они преступники? Вот эти-то?.. Господи!.. Это сморчки! Они вон уже перепугались сидят: с них капает. Ведь на них глядеть жалко. Вы зайдите, гляньте - ведь это готовое Ваганьково. Там только надписи осталось сделать: был такой-то, грел руки возле гарнитуров. Пожалейте вы их, ей-богу! Ну, припугнули - и хватит. Хоть Аристарха свово пожалейте: ведь он со страху: мужиком года полтора не будет.
- Ну, что вы - он любовниц заводит! - воскликнула Вера Сергеевна с дрожью в голосе. - У него есть Соня.
- Сонька?! - удивился Простой человек. И хлопнул себя руками по штанам. - Господи, боже мой. Ну нашла же ты к кому приревновать. Да с Сонькой вся база: Я! Я!.. - постучал себя в грудь Простой человек. - Я один, можеть, только и не вошкался: потому что я тоже больше коньяк уважаю. Не коньяк даже, а простую водку. Сонька!..
- Тем более! - мстительно воскликнула Вера Сергеевна. И встала от телевизора и нервно прошлась по комнате. - Тем более!.. Скотина он такая. Мне его нисколько не жалко! Из всей этой бригады, - показала она на комнату Аристарха, - мне ни-ко-го не жалко. Вас только жалко.
- Да меня-то!.. - махнул рукой Простой человек. - Я и там грузчиком буду. Это им переквалификацию надо проходить, а мне-то: Коньячка вот только не будет, вот жалко. Ну, отдохну от него, наберусь сил - тоже полезно. Да мне много и не дадут - от силы два года: за компанию. Мне их жалко, Сергеевна: у их, у всех, почесть, детишки. Вот этого толстого!.. - почему-то вдруг обозлился Простой человек, - вот этого бы я посадил, не моргнув глазом. Ох, эт-то журавь, скажу тебе! Это самый главный воротила. Но его же отдельно не посадишь. Сажать, так уж всех.
- Вот все и будут сидеть.
- Оно, конечно: так. Знамо, что: А куда денешься? - будем сидеть.
И Простой человек вышел.
Когда он вошел в комнату, где сидели "пассажиры", на него посмотрели без всякой надежды, обреченно.
Простой человек присел к столу: И засмотрелся на бутылки с коньяком. И вдруг всплакнул.
На него удивленно посмотрели.
- Прощайте: драгоценные мои, - говорил Простой человек, глядя на бутылки. - Красавицы мои. Как я буду без вас?.. Одно страдание будет, тоска зеленая: Любимые мои. Тяжело мне с вами расставаться, ох, тяжело:
- Поплачь, поплачь, говорят легче становится, - сказал Брюхатый.
- А я и плачу. Плачу и стонаю. Сердце кровью плачет, когда на них смотрю. Но канавы рыть с тобой в одной бригаде я не буду! - Простой человек сердито посмотрел на Брюхатого. - Я твою норму там не буду выполнять. Я за тебя: Недоедать из-за тебя не буду!
- Чего это ты решил, что я там канавы рыть буду? - спросил Брюхатый.
- А что же ты там будешь делать?
- Библиотекарем пойду: Или санитаром.
Все засмеялись: это был нехороший смех, нездоровый смех, болезненный смех, если можно так сказать про смех.
- Налей-ка и мне, - подошел к столу Курносый.
Простой человек налил две рюмочки: Одну пододвинул Курносому. Они чокнулись.
- За счастливую дорогу, - сказал Простой человек.
И тут вдруг сорвался "с гвоздя" Аристарх. Он вскочил, затопал ногами и закричал:
- Хватит паясничать! Хватит паясничать!.. Комеди франсез развели тут! Вон все отсюда! Вон! Скоты!.. Говядина!
Курносый поставил свою рюмку на стол и внимательно посмотрел на Аристарха. - Слушай, - сказал он, - я умею останавливать истерики: я перворазрядник по боксу. Я хоть давно не в форме, но все равно: такую-то экономическую гниду я сделаю.
Аристархушка сел так же резко, как вскочил, обхватил опять руками голову и тихо стал покачиваться.
Простой человек промокнул губы уголком дорогой скатерти и опять пошел к Вере Сергеевне. Ему, похоже, пришла какая-то дельная мысль в голову.
- Сергеевна, - сказал он, - а на кого квартира записана?
- Как?.. - не то что не поняла, а скорей растерялась Вера Сергеевна. - Как "на кого"?
- Кто ответственный квартиросъемщик?
- Он:
- Он, - Простой человек выразительно смотрел на Веру Сергеевну.
- А что? - спросила та.
- А ты куда? - спросил в свою очередь Простой человек.
- Как куда? Никуда.
- Она кооперативная?
- Да.
- С конфискацией имущества! Он же не к Марье Иванне в карман залез, он государству в карман залез:
- Ну? И что?
- С конфискацией всего имущества, - повторил Простой человек, даже с каким-то удовлетворением повторил. - У их теория одна: с конфискацией всего имущества.
- А я куда же?
- Я вот и зашел спросить: а ты куда?
- Нет такого закона! - слабо запротестовала Вера Сергеевна.
Простой человек присел на дорогое зеленое кресло.
- Коломийцева посадили - с конфискацией, - стал он загибать пальцы, - Коренева Илью Семеныча, веселый человек был! - с конфискацией: Он, к тому же, анекдоты любил:
- При чем тут Коренев какой-то? А я что, на улицу, что ли?
Простой человек помолчал:
- Угол снимать где-нибудь.
- Здравствуйте!
- Прощайте, - жестко сказал Простой человек - откуда и нашел в себе такую жестокость, он был добрый человек - и отбыл к "пассажирам".
- Слюнтяи, - сказал он всем. И прямо прошел к столу. - Интелефу занюханные, - налил себе большой фужер коньяка и выпил один. - Энергичные люди!.. Это я: - стукнул он себя в грудь, - я энергичный! Соображать надо! Жить надо уметь! От меня три жены ушло, и ни одна, - он подчеркнул это, - ни одна не делает волны насчет алиментов! А потому что - что с меня возьмешь? С меня взять-то нечего. Я за свой труд беру, в основном, коньяком, а они не хотят коньяком. Не положено, они это прекрасно знают. Они каждый божий день видят, что я к вечеру лыка не вяжу, а сделать ничего не могут. Их мужья все изозлились: иззавидовались, а сделать ничего не могут. А вы - энергичные: Вот энергия-то! Боксер, садись, врежем. Не вешай свой курносый нос - он у тебя все равно кверху торчит. Вот ты еще более-менее, энергичный. А эти все: Тара для: сказал бы для чего, но у меня настроение улучшилось.
Раздался звонок в дверь.
Все опять замерли.
- Открывайте! - велел Простой человек. - Памятники:
Но никто не стронулся с места.
Простой человек сам пошел открывать. И на ходу изобразил, что вроде и в самом деле меж памятников идет: приостанавливался и разглядывал.
- Люблю по кладбищу ходить. Думаешь: а кто были эти люди? - рассуждал сам с собой Простой человек. Он остановился перед Брюхатым. - Вот этот, наверно, плохой был:
- Проходи, - негромко сказал Брюхатый, - а то я встану из гроба и задушу тебя.
- Да, этот был плохой, - повторил Простой человек. - Вор был, наверно.
Он подошел к двери, открыл: и воскликнул:
- Соня!..
Стояли: Соня и Чернявый. Соня всех внимательно разглядывала, а Чернявый улыбался значительно.