Все, как у нас. Своя специфика, но ракета есть ракета. Ее делать плохо просто нельзя. Об этом полигоне и Центре - позже и особо.
Письма свои, и в основном в "верха", Глушко писал лично. Было удивительно видеть на уголке, где обычно машинописное бюро отмечает рядового исполнителя, фамилию "Глушко". Как правило, главные считали это "не царским делом". Главное - подпись. Много внимания Глушко уделял своей авторской работе. Даже на полигоне, где крутился людской водоворот, правил и писал свои книги, энциклопедию...
Разработка двигателей первой и второй ступеней находилась под особой опекой В.П.Глушко - под авторским надзором. Советы главных по этому двигателю он проводил в Химках, там же проводились совещания министров. Это был центр всей разработки: будет двигатель - будет ракета. Ряд вопросов, которые необходимо было решить в пользу ракеты, особенно по динамическим характеристикам двигателя, по надежности и срокам поставок, замыкались все же на Глушко. Он всегда принимал сторону двигателистов. Может быть, это и правильно, но таким образом ряд требований приходилось внедрять с больными разговорами. Однажды я письмом обратился в КБЮ, акцентируя их внимание на недостаточность отработки двигателя. На определенном этапе его надежность еще была низка для поставок на блок А. Создавался заколдованный круг: мы требовали соответствующего уровня надежности от блока А, КБЮ должно было выставить соответствующие условия для двигателистов блока А, поскольку техническое задание на разработку двигателя выдавало КБЮ. Но двигателисты были в составе нашего НПО и под крылом Глушко. Круг замыкался. КБЮ так и ответило: "Разбирайтесь у себя сами". В наступление ввязать их не удалось. А споры с генеральным по этому вопросу проходили неизменно с отрицательным для нас решением. Вопросы выплескивались наружу. Создавалась натянутая ситуация. Михаил Рувимович Гнесин часто успокаивал: "Все будет хорошо. Мы тебя понимаем, но еще нет возможности. Мы доведем... Будь уверен".
Главная особенность разработки, в которой участвуют более тысячи создающих и изготовляющих организаций, - это согласованность действий или, по крайней мере, одинаковое понимание исходных требований, положений и взаимных обязательств. Любая авария случается или в поле неотработанности агрегата (системы), или на стыке двух контактирующих разработок. И обязательно, как потом выясняется, из-за досадной мелочи. Как говорил Аркадий Райкин, "все держится... ни за что не догадаетесь... на пуговице!"
В конце октября 1986 г. разразился скандал по поводу неудовлетворительных результатов прочностных испытаний силового пояса орбитального корабля в зоне нижних связей с ракетой-носителем, проведенных у Г.Е.Лозино-Лозинского. Из-за разного понимания записи в соответствующих "согласительных" документах по схеме силового сопряжения были проведены прочностные испытания без учета реально действующих нагрузок. В схеме нижней связи существовал элемент ракеты, который в совместной силовой композиции "ракета - корабль" при внешнем нагружении включает часть, прилегающую к шпангоуту в этой зоне обшивки корпуса корабля, в силовую схему нижней связи. Поэтому при действии внешней продольной силы в этой части конструкции орбитального корабля, замыкающей силовую связь, возникают дополнительные внутренние распорные усилия. Внутренние усилия, возникающие в элементах конструкции, определяются расчетным путем. Достоверность расчета должна была проверяться путем прочностных испытаний орбитального корабля с имитацией конструкции связи. Статические испытания корабля были проведены без имитации, на жестких опорах, что не позволило своевременно выявить несоответствие расчетной схемы фактическому характеру работы элементов связи корабля. По этим результатам предстояло серьезно менять силовую схему корпуса корабля. Проблему разрешили сами прочнисты, несколько изменив конструкцию элементов связи на ракете. Что интересно, по тем же исходным данным КБ Д.А.Полухина рассчитывало и испытывало в соответствии с протоколами "Скиф ДМ", предназначенный для полета на ракете 6СЛ, не претерпевая никаких изменений. Вывод один - надо докапываться до "нутра" всех расчетов и проектов, до исходных требований к сопряженным системам.
Мы стремились с самого начала наладить тесный контакт со всеми смежными разработчиками. Выезд в конструкторские бюро для решения всех вопросов или, по крайней мере, определения порядка и сроков решения возникающих вопросов стал правилом. Это называлось "ОТР" - оперативное техническое руководство.