В-третьих, в разных типах цивилизаций — как первого типа, Земледельческого, так и второго, более высокого, Топливного, — бывают кризисы перепроизводства. Это от несовпадения технологической и социальной систем данного государства, хоть начиная от Древнего Египта. То есть для господствующего класса вещи бывают в излишке, но на всех поровну их бы все равно не хватило для хорошей жизни.
То есть. Вся деятельность человеческая есть закон природы. И вся эта деятельность нужна только человечеству, чтоб жить, причем жить по возможности все лучше: все больше детей вырастает, все многочисленнее люди, все в большем комфорте живут и безопасности, все разнообразнее жизнь.
И вся деятельность человечества не выходит за рамки использования энергии всемерного и возрастающего для своих потребностей. Это и есть история, можно сказать.
Если некогда религиозные философы полагали, что человек — для Бога и вечной жизни, для проведения политики Бога на Земле, — то философы-материалисты стали полагать, что человек — только для себя самого, и никакого такого смысла в его существовании нет. А цель его — покорять Природу для своего блага. То есть: деятельность человечества хотя и эволюционно детерминирована, но замкнута на самообслуживание, как и у всех живых существ.
Антропозацикленность. Антропозамкнутость. Так бы я назвал этот взгляд, чрезвычайно укоренившийся за века господства мысли и науки. Господства материализма.
Но мы знаем людей, о которых не знал Лесли Уайт. И их взгляды, пусть наивные, пусть совершенно несистематизированные, оторванные от ткани общего научного, мыслительного, философского процесса, — эти взгляды сочетаются с положениями Уайта интереснейшим образом.
Первый из них, городской сумасшедший, глухой школьный учитель из захолустной Калуги, имел фамилию Циолковский. Нет, писатели и сказители всегда летали на Луну и вообще на небо. И думки гадали. Но Циолковский этой мечте обычной попытался придать научные черты, формулу вывел для ракеты (хоть она в Кембридже и до него была, да знаменит-то стал и мировое внимание привлек Константин Эдуардович!). Человечество должно выйти в Космос, покорить Вселенную! О це да! И Советская Власть, нацеленная на бескрайнюю мечту переоборудования всего мира для счастья нового человечества, по достоинству оценила безудержную научную отвагу Циолковского и прославила его на весь мир.
А в пятидесятые годы XX же века советский доктор философии Ильенков написал эссе «Космология духа», как оно определено им в подзаголовке — «Философская фантасмагория, опирающаяся на принципы диалектического материализма», где предположил, что человечество, овладевая энергией во все больших объемах, в конце концов на вершине своего развития пожертвует собой и запустит цепную реакцию взрыва Вселенной, и тем самым спасет ее от тепловой смерти, и тем самым произведет огненный вихрь, который и даст зарождение новой Вселенной в бесконечном цикле ее существования. И это и есть роль и назначение мыслящей материи, духа, во вселенском существовании. Как принято в России, эссе было не издано, осталось неизвестным, опубликовано только в конце XX века.
Тогда же и независимо от того американский социопсихолог советского же происхождения, основатель теории рефлексии Владимир Лефевр, выразился, что «Если допустить, что мы являемся инструментом Вселенной, то наше предназначение — это борьба с тепловой смертью».
Мы обязаны с вами коснуться широко принятой сейчас теории глобального эволюционизма. О глобальном эволюционизме достаточно слышать, что он есть. Ибо сводится он к тому эволюционизму, о котором мы уже говорили, и которого придерживались еще в XIX веке Спенсер, Оствальд, Дюркгейм и еще масса серьезных людей. То есть косная материя получила разделение на космическую и химическую формы эволюции, а дальше как раньше — биологическая и социальная. Преемственность в развитии от простого к сложному от субэлементарных частиц до государства и цивилизации, и единство этих форм материи, — вот к чему и сводится глобальный эволюционизм, мимо которого, однако, пройти будет некорректно.
Теперь и под конец нашего безразмерного обзора мы переходим к великой вещи под названием «Синергетика». Слово это ввел в 1974 году немец Герман Хакен, он же синергетику и заложил. Хотя другой ее создатель, Илья Пригожин, русский еврейский бельгиец, говорил исключительно о неравновесной термодинамике. В синергетике за прошедшие треть века много уже великих имен, всех мы перечислять не будем. Тоффлер сказал, что синергетика — это величайшее течение, система взглядов, парадигма, как сказать, во всей нынешней научной революции. Но для нас это не важно.