— Ну, давай, Вася! На раз-два-три! Дернули! — Двигатель зарычал, остов машины судорожно задергался, но толку от этого было немного. Решили толкать враскачку. Немного поупрямившись, автомобиль потихоньку начал выползать из ледяной ловушки и через десять минут они снова выехали на почти исчезнувшие под густым снежным покрывалом очертания дороги.
— Черт! А некоторые люди иногда ночуют в тундре. Если застревают в снегу.
Молодой посмотрел на старого и ухмыльнулся.
— Да знаю. Я прожил в Туманке десять лет. Это чуть дальше Териберки. У нас по трассе периодически ездит шнек.
— Это что такое? — Старый мужчина нахмурил лоб и глянул на молодого. — Ты что-то Вася загибаешь, я погляжу.
— Ничего я не загибаю. — Молодой засмеялся. — Шнек — это шнекоротор. Снегоуборочная машина. Снег чистит. Впереди у нее такая стальная улитка. Отбрасывает снежные массы на обочину. А двигатель от танка. Вот так вот, Фрол Карпыч.
— Ну, тогда да. — Старик с уважением посмотрел на молодого парня. — Я таких подробностей не знаю. Не местный я. К сыну приехал. Он на Серебрянке работает. На ГЭС. Вот собираюсь у него немного пожить. А там видно будет.
— Далеко же занесло вас, отец. Потеплее места не могли найти?
Молодой парень заулыбался, хотя по виду нельзя было сказать, что он веселый человек. Крепко сбитый, с почти сросшимися бровями, он выглядел как коренной житель Крайнего Севера, готовый во всеоружии встретить любую пургу и метель.
Василий Иванов, военнослужащий войсковой части №…. ехал на попутной машине местного жилищно-коммунального предприятия, чтобы провести Новый Год в своей старенькой квартирке. Любящий отдых на природе, он хотел вдоволь походить на лыжах по тундре, заняться подледным ловом и выпить водки с местными мужиками. Кто-то наверняка еще помнил Васю Иванова, ученика школы №… В Туманке жителей было всего несколько сотен, поэтому все знали друг друга в лицо.
Попутчиком его был пожилой мужчина по имени Фрол Карпыч Евсюков, капитан башенного крана на пенсии. Жена недавно умерла, тоска совсем заела. Поэтому, соскучившись в своем родном Волгограде, он ехал к сыну, чтобы отметить наступающие зимние праздники в маленьком кругу семьи и провести на Севере несколько месяцев.
— А как зовут твоего сына, отец? — Василий обратился к попутчику, согревшемуся и уже начавшему понемногу похрапывать в теплом салоне автомобиля.
— А? Чего говоришь? Сына? Алексеем его звать. Алексей Фролыч Евсюков. Может знаешь такого?
— Может и знаю. Но пока не припомню. Возможно, и учились вместе. Он местный? Парень глянул на старика.
— Нет! По контракту завербовался на Север. Инженер он. Наш, волгоградский.
— А что дома не сиделось? Мало платят?
— Ну да, мало. На Севере-то завсегда можно больше заработать. Как без этого.
Старик довольно посмотрел на хмурого собеседника.
— Он нам с бабкой всегда хорошо помогал. Пенсии у нас в Средней полосе сам знаешь какие…
Проскочили Териберку, и дорога из хорошо асфальтированного грунта сразу же превратилась в раздолбанную проселочную колею. Несмотря на покрывало из снега «Волга» скакала и подпрыгивала на каждом метре, попадая то в массивные ямы, то в небольшие выдолбины, расположенные по краям северного тракта. Дед покряхтывал, но держался молодцом, Василий же задумался, вспоминая, как часто он на рейсовом автобусе ездил с утра пораньше с остальными жителями Туманки в город Мурманск. Сто тридцать километров были довольно значительным расстоянием, и каждая остановка для «оправки» была чуть ли не праздником, когда можно было выйти и размять затекшие косточки. Ездили в город по делам, по работе, закупить деликатесов, которых не было в местном поселочном магазине. В общем, поездка в город была весьма значительным событием, к которому готовились долго и тщательно. Парень помнил, как рано нужно было встать, чтобы морозным утром успеть на первый рейс. Водитель, дядя Коля, прогревая огромный порыкивающий автобус покуривал и перекидывался шутками с заспанными тумановцами, проверяя у них билеты.
Километров через двадцать показался мост и дорога на Серебрянку. Василий вышел из машины и пошел дальше пешком, а дед поехал к сыну на гидроэлектростанцию. Просто падающий снег постепенно превращался в завывающую метель, и нужно было торопиться, чтобы не остаться на дороге. Время катилось к полудню, но полярная ночь постепенно вступала в свои права, и темнело очень рано.