— Я постараюсь, чтобы твоё дело попало к нужному человеку.
И я поверила, потому что другого выхода просто не было. Ни слёзы, ни мольбы о пощаде не разжалобят сердце Великого инквизитора.
— А почему их называют великими? — спросила я, наблюдая, как Верховная пишет письмо одному из них.
— Чтобы не путаться, — вздохнула она. — Есть обычные инквизиторы — ищейки, телохранители, эксперты. Те, кто помогают Великому инквизитору выявлять нарушительниц и доказывать их вину. А есть сами Великие инквизиторы. Они принимают решение: судить ведьму или обойтись обычным предписанием. Фактически именно в этот момент решается судьба преступницы. Потому что дело, дошедшее до суда, априори проиграно. Оправдательных приговоров в инквизиционном суде — два из ста.
Всего два. Из ста! Нет, я по-прежнему не плакала, не истерила. Мысленно прощалась с этим миром и молилась Лилит, чтобы следующая моя жизнь была длиннее и интереснее. На спасение надеяться не приходилось. Инквизиторы сжигали ведьм и за меньшие преступления, чем убийство. Вряд ли можно как-то доказать, почему я применила смертельное проклятие. Да и невинность ведьмы в нашем королевстве стоила меньше, чем жизнь мерзкого насильника.
Инквизиторы не заставили себя долго ждать. От момента, когда Ядвига сложила письмо в почтовую шкатулку, и до мига, когда в её кабинет вбежал испуганный дворецкий, прошло не больше часа. Всё это время я вспоминала уроки тёти. Пыталась придумать другой способ спастись от отчима. Могла ли использовать проклятия меньшего уровня? Расстройство желудка? Мужская несостоятельность? Нет, тогда он пришёл бы снова, на следующую ночь или через неделю. А мне нужно было прекратить свои мучения раз и навсегда. Так что оставалось только два варианта — выключить его сердце или перекрыть дыхание. Дыхание — долгий процесс. Пришлось бы держать его до самой смерти. А сердце… Тётя Бояна не учила меня такой магии, нет. Просто имела неосторожность использовать смертельные проклятия при мне. А дальше я сама приставала с расспросами. Как это работает? Почему обязательно нужна лазейка для снятия проклятия? Насколько мощным проклятие может быть?
— Это и есть подозреваемая? — с сомнением уточнил юноша по виду лишь на несколько лет старше меня. — Что она сделала? Украла кусок хлеба?
Он оглянулся на коллег и развёл руками, всем своим видом как бы говоря: “Мы собираемся тратить время на эту чепуху?”
— Ведьма Стана подозревается в наложении проклятия шестого уровня, приведшем к смерти лина Аркольда, — ответил ему другой мужчина. — До выяснения всех обстоятельств дела подозреваемую необходимо поместить под стражу.
— Она ребёнок, — напомнил первый инквизитор.
— Она ведьма, убившая человека, — огрызнулся второй. — Её нужно сопроводить до инквизиционной тюрьмы и запереть.
— Временной изоляции будет достаточно, — вмешался третий.
Мужчины носили одинаковую форму стального цвета, но на погонах было разное количество звёзд. Я вытянула шею, чтобы посчитать. У самого младшего — одна. У того, что хотел отправить меня в тюрьму, — две. А у самого грозного, хмурящего тёмные брови, целых три. И золотые языки пламени на петлицах. Впрочем, я бы и без различий в форме догадалась, кто из них Великий инквизитор. Слишком звонкой стала тишина в кабинете, когда он заговорил.
— Я могу поручиться за неё, если Стану оставят в моём доме, — предложила Верховная. — Выделите охрану, выдайте браслет из нейрина. Нет необходимости вести девочку в подвалы рядом с пыточными. Недоразумение со смертью её отчима разрешится, а ужасные воспоминания останутся с ней до конца жизни.
Великий инквизитор кивнул, и никто не осмелился с ним спорить. На меня надели браслет, блокирующий магию, и проводили в гостевые покои. За дверью остался юноша, который пытался за меня заступаться с самого начала. Не знаю, меняли ли его за те три дня, что я провела взаперти.
Ко мне не заходили, чтобы проведать, а на вопросы из-за двери никто не реагировал. Утром оставляли на табуретке еду на весь день и больше не беспокоили.
Так что к концу заключения я начала боялась собственной тени. Даже подумывала, не было ли лучше ждать приговора в тюрьме. Вдруг там я жила бы не одна? В камерах же держат по несколько человек?
— Лин Аринский ожидает в кабинете Верховной, — предупредил всё тот же инквизитор с одной звездой на погонах. — Не бойся. Если ты не виновата, до суда не дойдёт.
Я слабо улыбнулась ему, благодаря за желание поддержать. Он верил в своего наставника или начальника, как я верила Ядвиге. И мы оба ошибались. Единственно возможное для меня будущее — костёр на главной площади Коста, столицы славной Кессании. Потому что я действительно убила отчима.