Получается, доверять нельзя вообще никому? Смерти ведьмам хотят даже другие ведьмы? Как тогда выжить?
"Начинай с малого", — вспомнилось любимое высказывание Бояны.
Ага. Например, с душа и обработки ссадин. Где бы достать обезболивающее и заживляющее зелья?
Глава 4. Первая месть
Мало кто задумывается, насколько разной бывает магия. Казалось бы, читаешь заклинания, строишь схемы силовых потоков и радуешься жизни. Но не тут-то было. Помимо классических заклинаний, есть зелья, проклятия, ведьминские таланты и забытые ритуалы кочевников. И это лишь малая часть того, что знала тётя Бояна. Я уже молчу о том, сколько всего изучить она не успела. Повезло, что хотя бы эти знания она захотела передать мне. Сложно представить, как я выживала бы без них.
“Милана, Ванда, Дана, Ждана”, — повторяла я мысленно, обмазывая воском "скелет" из корней берёзы.
Начать решила в обратном порядке, потому что до Миланы добраться сложнее всего — она старшая и самая умная из нападавших.
Но и Ждану поймать оказалось непросто. Загвоздка была ещё в том, чтобы не попасться преподавательницам на горяченьком.
Я хорошо помнила слова Аринского, сказанные на прощание. И да, собиралась следовать его совету неукоснительно. Так что, с одной стороны, магическое воздействие на неприятельниц должно быть минимальным, чтобы никто и следа его не заметил. А с другой, месть не может быть мелкой. Мне до сих пор было больно ходить и двигаться. Это ещё одна причина, почему я выбрала настолько древнюю и необычную магию: она почти не требовала активных действий. Стащить у девчонки расчёску и ленту для волос — самая большая сложность. Остальное — дело техники. Найти старую свечу, натопить воска и слепить куклу, добавив внутрь “головы” волосы жертвы, а из ленты сделать для неё шарфик. Пришлось постараться, чтобы вольт был похож на прототипа. Я как никогда порадовалась, что Мара снова пропадала где-то из-за своих загадочных дел. Печенье продавала, ага. Зато не мешала спокойно колдовать в комнате.
— Отныне твоё имя Ждана, — прошептала я, сплетая лёгкое заклинание, чтобы остудить воск. — Что с куклой обратится, то с тобой случится. Да будет так!
Слова вспомнились легко. Тётя произносила их, пока я не запомнила. Записывать запретила строго настрого, даже в Книгу Теней, которую могла открыть только я. “Бумага всё стерпит, — любила говорить тётя. — Но ничего не простит”.
То, что мы записываем, в любой момент может быть прочитано злейшими врагами. Успеешь ли сжечь? Сумеешь ли сохранить в тайне? Нет гарантий. Поэтому самое важное должно храниться в мыслях. К ним доступа ни у кого нет. А в книгу попадала бытовая магия, исцеляющие зелья, особенности артефактов.
Вольт остыл быстро, так что я спрятала его в ученическую сумку и начала выслеживать Ждану. Пекло, насколько же проще сразу убить! Пронзить “сердце” куклы длинной иглой — и дело с концом. Ищите потом, отчего у ведьмочки случился сердечный приступ. Хоть всех инквизиторов Кессании пригоните в школу — не докажете, откуда ноги растут. Однако я не желала ей смерти, пусть и жутко злилась за “тёплый” приём. Месть должна быть соразмерной. Парочки переломов с неё достаточно.
— Дана, у нас новенькая! — радостно завопила Ждана и побежала к лестнице.
Старшая подруга ждала её внизу, заинтересованно поглядывая на преданную собачонку. Лучшего шанса могло и не быть. Я засунула руку в сумку, нащупала куклу и слегка сжала голову. Ждана ахнула, сжимая ладонями виски, и попыталась остановиться у верхней ступени. Форменные башмачки были слишком скользкими, а строители недостаточно позаботились о безопасности, когда выкладывали крутую лестницу. Нога ведьмочки соскользнула. Ждана попыталась удержаться, размахивая руками, но тщетно. Полетела кубарем вниз как миленькая. Только и успевала ойкать и айкать, пока не затихла на первом этаже. Я затаилась за углом, едва дыша от страха. Неужели, просчиталась? Не могла же она свернуть шею и умереть?
Стало по-настоящему страшно. Вдруг я и впрямь чудовище? Отчима убила, теперь ещё и соученицу отправила в Пекло к бесам! Может, герцог Аринский ошибся, когда отпустил меня без наказания?