Стало действительно страшно! Под заранее подготовленным щитом выставила еще один — обычный, ведьминский.
И не зря!
То, что происходило на полигоне, я отмечала краем сознания, будто не меня сейчас пытаются убить, а кого-то другого, эфемерного и нереального.
Испуганная черноволосая ведьма с бледной почти прозрачной кожей и злым, я бы сказала — яростным блеском в сверкающих синих глазах, выставила обе руки перед собой, перехватывая чужое плетение и резким рывком отправляя его назад!
Сознание вернулось в тело быстро, стремительно, в один миг!
Сзади на колени упал Эрик, прижимающий руки к расползающемуся пятну крови на белоснежной рубашке.
Кеннет смотрел на друга в каком-то священном ужасе, не понимая, что произошло и что делать дальше.
Стазис наложила на парня прежде, чем поняла, для чего это нужно сделать. Уверенные движения руками, сплетающие Эрика в спасительный кокон. Призыв метлы и трудное, очень трудное перекидывание мага на оную.
— Где Лиам? — Спросила у Нэта, который продолжал стоять словно вкопанный.
— У себя. — Ответил маг, отмирая. — Комната двенадцать ноль три.
Головокружительно быстрый полет до мужского общежития, разбитое окно на двенадцатом этаже и выбитая к черту дверь. Так мне запомнился путь до единственного из всех целителей, который сейчас мог бы спасти Эрика.
Понимала ли я в этот момент, что смертельное заклятие было направлено на меня? Да, отчетливо. Стоял ли у меня перед глазами образ того, как магическая стрела пронзает мое тело, и моя кровь безжалостно и убийственно холодно расползается по блузке, предупреждая о скорой смерти? Разумеется! Понимала ли, зачем спасала того, кто планировал убить меня? Отнюдь.
Я не осознала это даже в тот миг, когда увидела в комнате Лиама заплаканную Меринду. Не поняла, когда на большой стеклянной доске крупным мужским почерком было выведено три надписи, обозначающие первоочередные задачи:
"1. Убрать ведьму
2. Найти способ противостояния команде принца
3. Вывести формулу боя со всеми командами Турнира."
Я молча перенесла Эрика с метлы на огромную двуспальную кровать Лиама, так же молча посмотрела на Миранду и в полной же тишине покинула спальню целителя.
Иногда так бывает. Ты точно знаешь, что сделала все абсолютно правильно. Прекрасно понимаешь, что поступить по-иному банально не смогла бы. А внутри черной противной змеей шипит что-то гадкое, шипит настойчиво и нагло, требуя… Требуя подлостью отвечать на подлость. Жестокостью отвечать на жестокость.
И я вдруг со всей ясностью осознала, что ведьма, та настоящая ведьма, которую старательно взращивали Верховные и все преподавательницы, о которой ходили жуткие слухи, она поступила бы именно так. Оставила бы Эрика умирать. Более того пошла бы к ректору и, используя его особое к ней отношение, потребовала бы казни Кеннета. Затем, вероятнее всего, она отомстила бы Лиаму. А после — потребовала бы скорой свадьбы от герцога Аринского. Та, настоящая ведьма, послушала бы Ядвигу и убрала того, кто откровенно мешал ведьмам. Сначала соблазнила бы, вышла замуж, родила дочь, а потом убила бы. Чтоб не надоедал своей заботой и не вставлял палки в колеса Совету.
Это бы, несомненно, могло привести ведьм к величию. Ядвига знала, о чем говорила. Она бы помогла продумать все до мелочей. И настоящая ведьма отбросила бы все принципы, ради великой цели.
Вот только я такой ведьмой не была. И осознание моей неправильности больно навалилось непосильной ношей. Я спускалась по лестнице, с трудом переставляя ноги. Потом шла по улице, не обращая внимание на удивленные взгляды окружающих. Шла. Шаг за шагом, прилагая титанические усилия, чтобы не сдохнуть. Потому что в один миг я сама уничтожила все, о чем могла мечтать. Вернее, я сделала это ни один раз. Я снова и снова заносила топор над собственной головой, будто проверяя, когда руки ослабнут, и смертельно тяжелое оружие обрушится на меня, разрубая тонкую шею, отсекая туловище от дурной головы.
Верховной мне не стать теперь никогда — это раз. Вероятнее всего я не смогу найти лекарство от страсти ректора, а значит меня заберут в любовницы, а Ведану с Марой ждет казнь — это два. У нас недостаточно денег для того, чтобы хотя бы попытаться сбежать — это три.
Когда дошли до комнаты, с удивлением обнаружила, что плачу. Дверь открыла спокойно, в спальню вошла бесшумно.
— Сядь в кресло и жди Мару. Она поможет забыть, что сделал Лиам.
Запуганная Меринда послушно опустилась в кресло. Я села за ученический стол и вгляделась в оставленные мной же листки. Расчеты, расчеты, расчеты… Глядя на формулы и цифры я отчаянно пыталась понять, что это. Все это время я хвасталась за надежду, что сумею все исправить, не замечая очевидного: ситуация требует принятия, а не исправления.