55
BADECKER-ZIOTEC PHARMACEUTICALS
ДОЧЕРНЯЯ КОМПАНИЯ GEN-CORE TECHNOLOGIES
БАЛТИМОР, МЭРИЛЕНД
Поздно вечером в среду
Савич припарковал Porsche на гостевом парковочном месте прямо перед главным входом в Badecker-Ziotec. Он находился на дальнем краю главного кампуса Gen-Core Technologies – трёх современных практичных зданий из стекла и стали, ни одно из которых не могло сравниться с архитектурным престижем штаб-квартиры Gen-Core Technologies, расположенной в четверти мили от него. Он вошёл в скромное пространство, где стояла высокая искусственная пальма и большая изогнутая стойка, за которой сидели две женщины, работающие за компьютерами.
Одна из женщин, чья бейджик гласил: Миллисент Флауэрс, подняла глаза и улыбнулась ему.
«Вы агент ФБР Савич?»
Он кивнул и протянул ей свои кредитные карты.
Она встала и вернула ему удостоверение. «Я Миллисент Флауэрс. Следуйте за мной, агент Савич. Я отведу вас к доктору Зайону».
Они вышли на втором этаже и прошли по широкому стерильному коридору к двери с рельефной табличкой: «ДИРЕКТОР ПО ИССЛЕДОВАНИЯМ». Она постучала, подождала, снова постучала.
Савич услышал изнутри раздражённое мужское фырканье. Мисс Флауэрс сказала: «Он не такой уж грубиян, просто отправился исследовать другую часть вселенной». Она широко улыбнулась ему. Дверь открылась, и перед Савичем предстал пожилой, полный мужчина ростом не выше 160 см, сердито глядя на него. Он выглядел так, будто только что встал с постели: одежда была мятой, волосы взъерошены. На нём были очки с толстыми линзами без оправы, и он свирепо хмурился. «А я что, должен тебя знать?»
Прежде чем Савич успел представиться, мисс Флауэрс сказала: «Доктор Зайон, вы помните, что к вам пришёл специальный агент ФБР Савич? Мы это уже обсуждали».
Вы согласились.
Савич протянул руку. «Приятно познакомиться, сэр. Спасибо, что нашли время поговорить со мной».
На маленьких пухлых руках Зайона не было колец. Савич заметил, что подушечки его пальцев были покрыты шрамами от ожогов, возможно, от химикатов. Неужели один из его экспериментов пошёл не по плану?
Зайон оставил его в дверях и прошёл в середину кабинета, где стоял старый стол, заваленный новейшим компьютерным оборудованием, один стул и простой металлический стул для посетителей. Зайон, очевидно, был человеком, не имевшим ни времени, ни желания ни на встречи, ни на посетителей. Савич увидел на стенах полдюжины дипломов, наград, благодарностей и фотографию, где Зайон стоял рядом с президентом Клинтоном. Он выглядел надутым и весьма довольным собой, к тому же на фут ниже ростом. Так что у него было немного тщеславия, приятно знать.
Зайон остановился перед своим столом, повернулся и оглядел Савича с ног до головы.
«Ты большой. Я всегда хотел быть таким же большим, как ты, но так и не получилось. Если я согласился поговорить с тобой, значит, у меня нет выбора, так что заходи, заходи. Цветы, можешь идти».
Миллисент Флауэрс еще раз тепло улыбнулась Савичу, доктор Зайон снисходительно кивнул и оставила их в покое.
«Не буду тратить ваше время, доктор Зайон. Я здесь, потому что ваш генеральный директор подтвердил, что ваша компания проводила исследования препаратов, аналогичных сиролимусу».
«Сиролимус? Да, мы делали это около трёх лет назад. Но это была напрасная трата средств, так и не дойдя до испытаний на людях. Полагаю, вы не знаете, что сиролимус изначально назывался рапамицином, когда его открыли на Рапа-Нуи — острове Пасхи, как его чаще называют. Именно там нашли бактерию, которая его производит».
«Да, я это читал».
Доктор Зайон с некоторым интересом посмотрел на него. «Сначала его разрабатывали как противогрибковое средство, и именно так его использует эта бактерия, но сейчас его в основном используют как иммунодепрессант для предотвращения отторжения органов».
«Доктор Зайон, мне действительно нужно знать, какую работу вы провели над этим препаратом и почему».
Зайон скрестил руки и склонил голову набок. «Скажите, зачем ФБР нужно знать о препарате, предотвращающем отторжение органов?»
«Я сделаю это, но потакайте мне, доктор».
Савич пробудил в нём интерес, он это видел. Доктор Зайон выглядел задумчивым. «Я помню, как доктор Листер Мэддокс, сын нашего основателя, попросил нас синтезировать около дюжины химических вариантов рапамицина — мы их называем конгенерами — в надежде найти менее токсичный или связать его с более широким классом клеточных рецепторов. Я помню, что доктор Мэддокс особенно интересовался влиянием этих соединений на старение тканей».
«И что вы нашли?»
«Некоторые из конгенеров показали многообещающие результаты в наших культурах тканей. Они омолодили мышечные и жировые клетки, часть стареющих, сенесцентных клеток в культурах погибла, и даже улучшилась функция стволовых клеток. Но когда мы перешли к испытаниям на лабораторных мышах, нам пришлось отказаться от этой идеи».