Но Кэм не двигалась, едва дышала, лишь слегка наклонилась к Джеку, отстранившись от него. Она не хотела, чтобы он услышал тихий сигнал из её передатчиков. Она сказала: «Да ладно тебе, Сергей, это было не так уж сложно. Елена летела с тобой в Вашингтон рейсом Аэрофлота 104 из Москвы, её было совсем несложно найти».
Она числится вашей сотрудницей, вашим телохранителем. Вполне логично, что вы арендовали её банковскую ячейку под именем Кортины Альварес. Вы же не собирались использовать своё настоящее имя. И зачем же портить почти идеальную легенду, которую вы для неё создали?
Он нахмурился, но не от боли, а от чего-то, что ему не нравилось.
Затем он покачал головой и посмотрел на юг, на воду.
Кэм сказал: «Елены не было у тебя дома, только Абрам. Где она, Сергей? Она была с твоим пилотом, когда ты взорвал вертолёт?»
«Я тебе больше не скажу, заткнись».
Джек сказал: «Держу пари, она была в вертолёте. Она стала для тебя последней потерянной ниточкой, не так ли, Сергей? Ты убил не только своего пилота, ты убил свою возлюбленную. Кто-нибудь ещё был в вертолёте?»
Кэм сказал: «Я не думаю, что Манта Рэй был с ними в том вертолете?»
«Заткнитесь, оба. Вы ничего не объяснили. Как вы меня нашли?»
Кэм сказал: «Молодой человек по имени Саксон Хайни. Под гипнозом Саксон ясно видел, как вы стояли рядом с Мией Превост, пока он лежал в оцепенении на кровати, прежде чем вы её убили».
«Это невозможно! Он был без сознания, я сам его осмотрел».
«Извини, Сергей», — сказал Джек. «Он не был без сознания, и, как сказал тебе агент Уиттиер, он всё вспомнил под гипнозом. Он увидел тебя, описал. Эти твои волосы, этот «вдовий мысок» — они очень характерные. И эта твоя белая-белая кожа, как у вампира. Кстати, полотенце на твоей ноге пропитывается кровью, давление не помогает. Это тебе не пойдёт на пользу».
Петров всё ещё продолжал смотреть на юг. Кэм знала, что он не ищет никаких островов, он собирался уничтожить их и сбросить за борт, как только отплывёт достаточно далеко. Она посмотрела на блестящие и сверкающие в лунном свете шапки волн и почувствовала укол страха. Она подавила его.
«Джек прав, Сергей. Ты истечешь кровью прежде, чем тебе окажут медицинскую помощь».
Он не ответил, переводя взгляд с нее на Джека и на пенящуюся воду, взбиваемую двигателем яхты.
Она сказала: «Хочешь рассказать нам, почему ты убил Мию Прево?»
Петров покачал головой. «Она была всего лишь инструментом, не более того. Мне надоело говорить. Заткнись».
Кэм сказал: «Сергей, признай, ты провалился. Всё кончено. Тебе, твоему отцу и «Заволжью» уже ничто не поможет. Ты никогда не выберешься из американских вод».
Он направил на неё «Беретту». Джек и Кэм знали, что настал решающий момент.
«Помогите ему подняться. Вы оба можете перелезть через перила, иначе я вас застрелю и сам переброшу».
«Что это?» — спросил Джек. «А я-то думал, ты собираешься высадить нас на каком-нибудь чудесном необитаемом острове».
«Сделай это!»
Кэм опустилась на колени рядом с Джеком, наклонилась, чтобы помочь ему подняться, и прошептала: «Отвлеки его».
"Что вы сказали?"
«Я сказал ему, что он должен встать».
Джек медленно поднялся на ноги, сжимая правой рукой левую. Он застонал и отшатнулся назад, к перилам яхты. Кэм наклонилась к нему, чтобы схватить, выхватила лодыжку и выстрелила, точно в центр тяжести.
Пуля попала Петрову в верхнюю часть груди. Силой удара его отбросило обратно в рубку. Тем не менее, он успел выстрелить ещё дважды, когда они нырнули за тиковый ящик на палубе. Одна из пуль попала в ящик, но тот оказался достаточно прочным, чтобы не пробить пулю насквозь.
«Сдавайся, Сергей!» — крикнул Джек.
Он вышел из рубки, кровь струилась по его ноге, кровь окровавила его грудь, он тяжело дышал от боли, потеряв всё, что считал своим по праву. Он не остановился, не мог остановиться. Он выстрелил в них, но «Беретта» была пуста. Он вытащил из кармана брюк ещё один магазин и засунул его туда окровавленными пальцами.
Кэм крикнул: «Брось пистолет, или я всажу тебе пулю в горло».
Он крикнул что-то по-русски и поднял «Беретту».
Кэм выстрелил ему в горло.
60
ДОМ ЭРИКА ХЭЙННИ
ЧЕВИ-ЧЕЙЗ, МЭРИЛЕНД
ПОСЛЕ ПОЛУНОЧИ
Савич припарковал свой Porsche на кольцевой подъездной дорожке к дому Эрика Хайнни на Кентфилд-лейн. Белый двухэтажный дом в колониальном стиле, как и большинство других домов, стоял в стороне от дороги, в тихом тупике, окруженном густой рощей клёнов и дубов. Полумесяц всё ещё освещал аккуратно скошенную траву, окаймлённую клумбами петуний, бальзаминов и незнакомых Савичу цветов.