Кара наклонилась ближе и прошептала ему в щеку: «Артур, тебе действительно пора проснуться и познакомиться с сыном».
Он лежал так тихо, так тихо, и дышал медленно и ровно. Она встала, взяла Алекса на руки, дала ему срыгнуть и прижала к себе. Покачала его и снова села. «Артур, все хотят, чтобы ты проснулся. Есть вопросы, на которые можешь ответить только ты».
Кара замолчала. У неё не было слов. Она наклонилась ближе и легонько поцеловала его вялые губы. «Артур, тебе пора просыпаться, пока я не охрип от бесконечной болтовни. Кажется, я рассказала тебе каждую минуту своей жизни, все свои двадцать семь лет. Надеюсь, ты не сочтёшь меня дурой. Ты же знаешь, я художник, а не учёный».
Алекс слегка вздрогнул.
«Что тебе снится, милый?» Она прижала его к себе, всё качала. Он крепко спал. Она отнесла его в колыбель и укрыла одеялом.
Она сказала ещё, а затем вернулась к своему бдению у постели Артура Чайлдерса. Она почувствовала, как усталость ударила её, словно молот. Она уснула, держа его за руку.
Она медленно проснулась, услышав совсем рядом мужской голос. «Ты… Кара». Он говорил медленно, невнятно.
Она подняла голову и посмотрела в его прекрасные глаза, зелёные, как мох. Он улыбнулся ей.
«Привет, Артур. Рад, что ты вернулся. Хочешь познакомиться с сыном?»
«Мой сын — Алекс».
ЭПИЛОГ
ИВЫ
БАЛТИМОР, МЭРИЛЕНД
ПЯТНИЦА ПОЛДЕНЬ
Ханна осторожно вытерла с его губ след от чечевичного супа, предложила ему ещё ложку, надавив на нижнюю губу. Он сделал глоток, проглотил, отвернулся и закрыл глаза.
«Вкусно, правда, Бо? А теперь отдохни, пока я тебе почитаю. Это детектив Эркюля Пуаро. Помнишь, тебе всегда нравилась Агата Кристи?»
Ханна поднялась, наклонилась и поцеловала его в лоб, провела пальцами по его прекрасному лицу, слегка погладила его густые волосы.
Он был целым пять минут, не совсем целым, но он осознавал её и Листера и говорил. Она не стала думать о том, что он ей сказал. Он не имел этого в виду, не имел в виду на самом деле, он просто не понял. Если бы он остался с ними, Ханна могла бы заставить его увидеть, что люди, которые любят друг друга, стареют медленно и постепенно, со временем, чтобы привыкнуть. Его поразило всё сразу. Он не понимал, почему она выглядит старше, вот и всё.
Она не знала, что с ним теперь будет. Вчера ФБР прислало к нему врача, доктора Вордсворта из больницы Washington Memorial в Вашингтоне.
Врач, конечно же, был поражён тем, как молодо он выглядит. На вопросы Ханны она ответила, что никто точно не знает, что произойдёт теперь, когда он больше не будет получать лекарства Листера, но она склонна согласиться с Листером, что ББ, вероятно, снова начнёт нормально стареть. Если это правда, Ханна может умереть или стать немощной ещё до того, как ему снова исполнится семьдесят восемь.
Ей хотелось плакать. Её прекрасный Возлюбленный, бездумный, равнодушный и не осознающий ничего и никого, был заключен в прекрасное пятидесятилетнее тело. Она всё ещё помнила, как он обнимал её, гладил её волосы, занимался с ней любовью. Лучше бы наркотик не вернул его, не дал ему ещё пятнадцать лет, а лишь для того, чтобы спустя столь короткое время снова похитить его разум.
Ей было жаль себя, его, их и то, что они когда-то были вместе и никогда больше не будут вместе. Она отнесла его поднос в коридор и поставила его на полку.
Стол и вышел на балкон, выходящий в прихожую. От хаоса двухдневной давности, от того, чем всё это закончилось, не осталось и следа. Сильви арестовали агенты ФБР. Что будет с её дочерью? Никто ей пока ничего не скажет. Слава богу, её хотя бы не арестовали, хотя она и не знала толком ни о том, что сделал Листер, ни о том, что сделал Сильви. Листер заплатил ей деньги? Она молилась изо всех сил, чтобы её оставили в покое, им пришлось, иначе кто позаботится о Бо?
В этом доме больше не было тайн. Эллу, женщину, которая заботилась о младенце Алексе Муди, увезли вместе с Сильви. Теперь внутри будут только она, экономка и две горничные, снаружи – три садовника и Берри, которая так верно заботилась о драгоценной яхте Бо столько лет.
Она не хотела думать о том, что Листер планировал сделать с похищенным младенцем. Это одновременно пугало и вызывало у неё отвращение. Она знала только, что Листеру младенец был нужен для испытания лекарств. Для его отца. Она понимала, насколько это предосудительно, и удивлялась, что не остановила его раньше. Всё это было ошибкой, целью которой было уничтожить драконов Листера, а не Бо. Бо не просил об этом. Стал бы он, если бы мог? Она не знала, не хотела знать никогда.
Ханна вздохнула и вернулась в королевскую опочивальню. Она остановилась в дверях, взглянув на Бо, неподвижно сидящего в инвалидном кресле, опустив голову, словно разглядывающего свои тапочки. Не было смысла лгать себе, пора было взглянуть правде в глаза. Листер больше не вернётся ни с какими наркотиками, ни с какими обещаниями. Бо исчез навсегда. Она была всем, что у него было, и она никогда не покинет его, пока жива.