Кэм посмотрела на шесть ступенек, встроенных в дверь, ведущую в чрево маленькой белой смертельной ловушки. Она откашлялась. «Я никогда раньше не летала на одномоторном самолёте. Он… очень маленький. У него всего один двигатель».
«Один хороший двигатель. Поверьте, это всё решает. Вас укачивает?»
«Не на самолёте разумных размеров, а на этом?» Она посмотрела на его прекрасное детище и судорожно сглотнула. «Этот единственный двигатель — исправный или нет — он сломается, и нам конец».
«Нет, я планерист. Я бы нашёл ровную площадку для посадки. Не волнуйся. Я ждал тебя раньше. Нам нужно выдвигаться сейчас, если мы хотим добраться до национального
Лес задолго до наступления темноты». Он видел, как она неуверенно поставила ногу на нижнюю ступеньку, сглотнула, а затем медленно сделала ещё один шаг. Он попытался немного отвлечься. «Мы одеты почти одинаково, партнёр. Мы могли бы быть близнецами, если бы ты не был блондинкой».
Она оглядела его с ног до головы. Хотела спросить про лицензию пилота, но решила, что он может неправильно понять. Она сдержалась, взбежала по лестнице, встала ему навстречу и попыталась изобразить браваду. «Двойняшки? Не-а, я бы тебя из чрева матери вышвырнула».
Он ухмыльнулся. «Я нас не разобью, обещаю. Я давно этим занимаюсь. Закинь свой рюкзак вместе с моим в багажник и проходи в кабину». Он закрыл распашную дверь и закрепил её.
Она хотела сказать ему, что он слишком мал для такого опыта. Он что, считал, что в детстве летал на игрушечных самолётиках? Когда она заглянула в кабину, Джек указал на место второго пилота. «Сядь, я тебя пристегну». Он протянул ей наушники. «Нажми на эту кнопку, и мы сможем поговорить». Он снова полез в багажник, чтобы убедиться, что её рюкзак закреплён.
Кэм наблюдала, как он удобно устроился в пилотском кресле, тесноватом для крупного мужчины. Он пристегнул ремни безопасности и начал переключаться. Она слушала, как он обращается к вышке, выкрикивая множество цифр и букв, включая альфу и танго. Вышка, похоже, приняла его слова как должное и ответила ещё какими-то бессвязными буквами и цифрами. Ладно, он говорил так, словно знал, что делает, и парень в вышке, казалось, не был обеспокоен. Когда они получили разрешение и начали руление, Кэм втянула воздух и разжала кулаки. Он посмотрел на неё, ухмыльнулся. «Тебе не о чем беспокоиться, обещаю; я доставлю тебя туда без проблем». Затем он нахмурился.
«Ну, если не будет слишком большой турбулентности — шучу, извини», — добавил он, видя, как побледнело ее лицо.
Они ждали на взлётной полосе за тремя небольшими одномоторными самолётами своей очереди взмыть в небо в этом огромном белом гробу. Джек ещё раз взглянул на неё, увидел, что она застыла, как замороженная пицца. «Поверьте, вам станет легче, когда мы поднимемся в воздух». А затем они помчались всё быстрее и быстрее по взлётной полосе, и самолёт плавно поднялся в небо. Дыхание Кэма со свистом вырвалось наружу, он увидел, как шевелятся её губы, и ему показалось, что она подбадривает себя. Или, может быть, молится.
Когда они медленно набрали высоту, Джек сказал: «Думаю, если у нас тут возникнут проблемы, ты не сможешь их взять на себя».
«Проблемы? Что значит «проблемы»? Какие именно?» — Её голос сорвался на хрип, и она поняла, что звучит как жалкая слабачка. Она откашлялась и попыталась снова. «Агент Кэбот, сегодня прекрасный летний день, только изредка проплывающее облако в небе мешает вам видеть, куда вы направляетесь. Пока что я не вижу ни одного ЗРК, чтобы сбить нас, ни луков со стрелами. Так что не разочаровывайте моих родителей; доставьте нас туда целыми и невредимыми».
«Да, мэм. Я сделаю всё, что в моих силах».
Он накренил небольшой самолёт, возможно, под более крутым углом, чем мог бы, увидел, как она стиснула зубы, снова выровнялся и полетел на запад. Вашингтон вскоре скрылся за ними, а внизу раскинулись пригороды, окружённые живописными зелёными холмами Вирджинии.
Маленький самолёт гудел ровно, без толчков, кренов, без мигающих красных сигнальных лампочек. Кэм вздохнула свободнее и возблагодарила небеса за то, что тошнота прошла.
Она снова нажала кнопку связи. «Наверное, я ожидала встретить парня с татуировкой «Спецназ» на руке, а может, и с черепом с пулей во рту на шее».
Он усмехнулся ей. «Мама взяла с меня обещание, что у меня не будет татуировок до сорока пяти. Наверное, она решила, что к этому возрасту у меня не возникнет соблазна, даже пьяный, сделать татуировку».