«Ну, его слуга что-то сказал мне, прежде чем Абрам вышел, и велел ему заниматься своими делами».
«Абрам — крепкий орешек».
«Да, босс его слушает, позволяет ему управлять обоими своими домами, на Потомаке и в Вашингтоне».
«Ага, конечно», — кивнул Лиам. «Что сказал слуга, прежде чем Абрам его заткнул?»
«Только то, что назревает что-то грандиозное. А в прошлом месяце Петров попросил меня свозить его в Нью-Йорк, в Организацию Объединённых Наций. Он был очень доволен собой, даже выпил шампанского. Он сказал что-то о том, что он важнее любого из этих идиотов в посольстве».
Российское посольство? Лиам сказал: «Он же не один из них. У него свои планы».
«Это правда». Хенли снизился, прорвавшись сквозь облака, и внизу раскинулась сельская Вирджиния: пастбища, деревья и города к югу от лабиринта автомагистралей. Они летели на север над спальными районами, пока путаница автомагистралей не закручивалась спиралью, словно спицы в колесе, – все дороги вели в Рим. Он сказал:
«Вы когда-нибудь были у Петрова на Потомаке?»
«Нет, — сказал Лиам, — но я подумал, что рано или поздно увижу. Туда мы и направляемся?»
«Да. Там красиво и уединённо, прямо на воде, и всего в нескольких минутах перелёта от Вашингтона. Он что-то хочет от тебя, да?»
«О да, он чего-то хочет», — сказал Лиам.
"Что?"
«Может быть, он хочет, чтобы я сделал его лучшим другом Путина», — сказал Лиам.
30
МАККИ, КЕНТУККИ
Вторник, день
Кэм и Джек вышли из поезда Crown Vic в маленьком городке Макки с населением восемьсот человек и посмотрели на самое большое здание в городе — трехэтажное сооружение из красного кирпича с квадратными бетонными колоннами у входа.
«Довольно впечатляюще для небольшого городка», — сказал Кэм.
Дюк махнул рукой. «Ну, это не только место расположения городского правительства, Судебного центра округа Джексон, но и Департамента шерифа округа Джексон».
Всё, что нужно сделать, сделаешь здесь. Даже три бара в соседнем квартале не сравнятся. — Он помолчал, отшвырнув камешек с дороги. — Мне ужасно не понравилось оставлять Шефа в больнице. Он ругался во весь голос из-за того, что ему пришлось звонить жене. Она прилетит сюда, будет суетиться вокруг него, а он этого ненавидит. Кэм, хорошо, что ты отделался всего лишь швами и повязкой, слава богу.
«А еще лучше», — сказала Кэм, — «из-за повязки все выглядит серьезнее, чем есть на самом деле, и мне не нужно беспокоиться о том, чтобы позвонить мужу».
Джек огляделся, проникаясь атмосферой города. Макки был очаровательным, хоть и немного чудаковатым. Невысокий, приземистый серый магазинчик прямо напротив краснокирпичного здания, где располагались тюрьма и суд, щеголял большой вывеской над окном: «ОРУЖИЕ МИСТЕРА БИЛЛА».
И ПРОДУКТЫ.
Они оставили Дьюка побеседовать с шерифом, и помощник шерифа направил их в маленькую комнату для допросов без окон. Клайд Чиверс уже сидел за помятым деревянным столом, который был как минимум вдвое старше его самого, постукивая кончиками пальцев по листку бумаги перед собой. Ему было чуть больше двадцати, он был худым, как флагшток, с жидкими усами, пробивающимися над верхней губой. Он выглядел испуганным и слегка больным. Он встретился с ними взглядами и попытался изобразить возмущение от такого унижения.
Кэм выдвинул стул, сел и на мгновение задержал на нём взгляд. «Эй, Клайд, мне нравится аллитерация — Клайд Чиверс — это твой папа придумал? Или это у твоей мамы на голове?»
Он моргнул, открыл рот, закрыл его, а затем выдавил из себя: «Нет, это была моя тётя Мейбл, сестра моей мамы. Она пишет стихи». Он закрыл рот, расправил плечи и попытался снова выплеснуть ярость. «Это вы пытались меня убить. Вы разбили мой «Тахо». Это вы должны сидеть в тюрьме, а не я».
Джек откинулся на спинку стула, расслабленный и свободный, как ящерица на солнечной скале.
«Нет, Клайд, мы не хотели твоей смерти. Вообще-то, мы обычно не хотим чьей-либо смерти.
Мы хотели всего лишь поймать троих человек, которых вы якобы подобрали.
«Я не знаю ни о каких трёх людях. Я ехал в Макки, к своему приятелю. Зачем я здесь? Что тебе нужно? Я ничего не сделал. Ты же знаешь, я был один, так что ты не имеешь права…»
Кэм наклонился вперёд и посмотрел на него прямо. «Заткнись, Клайд. Шериф нашёл пять хрустящих стодолларовых купюр под твоим передним сиденьем. Ты собираешься рассказать нам, кто дал тебе деньги на твою выходку на Кловер-Боттом-Крик-роуд?»
«Я не понимаю, о чем ты говоришь. Я ничего не сделал, ничего, слышишь меня?»
Джек сказал: «Не трать наше время и не пытайся всё отрицать. Мы торопимся».
«У вас нет права меня задерживать. У меня есть пять сотен баксов, это не преступление в моём понимании».