Большие руки Абрама сжались в кулаки, затем расслабились. Он развернулся и вошёл в дом. Хенли и Лиам последовали за ним.
Лиам наблюдал, как он легонько постучал в дверь, открыл её и просунул голову внутрь. Он услышал русский. Затем послышался ещё один мужской голос, тихий и сдержанный, тоже говоривший по-русски.
Абрам обернулся. «Пойдем».
Лиам махнул «Вальтером», чтобы Абрам шёл впереди, и, прихрамывая, прошёл вслед за Хенли в длинную узкую комнату с целым рядом широких окон, выходящих на Потомак. Он увидел потёмные деревянные полки по двум стенам, почти пустые, всего около дюжины книг в твёрдом переплёте. В дальнем конце комнаты стоял большой стол красного дерева. Он наблюдал, как мужчина поднялся, увидев Елену, неподвижно лежащую на руках у Хенли, и бросился к столу. Его голос был резким, с резким британским акцентом, свойственным высшему классу. «Что случилось, Хенли? С ней всё в порядке?» Он быстро повернулся к Лиаму. «Что ты с ней сделал?»
«С ней все будет хорошо, мистер Петров».
«Если ты причинил ей вред, ты покойник».
Лиам улыбнулся. «У неё будет болеть голова, но это, должно быть, всё. Ты же знаешь так же хорошо, как и я, что если бы я её не вырубил, она бы вырезала мне печень и связала меня, как индейку, ради твоего удовольствия. Зачем мне рисковать, думая, что ты наступишь мне на шею или запрёшь меня без еды и воды, пока я не расскажу тебе то, что ты хочешь знать?»
«Я не варвар, Манта Рэй».
«Зовите меня Лиамом, Лиамом Хеннесси. Моё старое уличное прозвище мне больше не подходит».
Петров проигнорировал его и помахал Хенли, чтобы тот уложил Елену на бледно-голубой парчовый диван. Значит, Елена действительно была ахиллесовой пятой Петрова. Лиам почувствовал, что баланс сил изменился, и улыбнулся.
Лиам ненавидел показывать Петрову слабость, но тот уже знал о его каблуке, Елена, должно быть, сказала ему. Он дохромал до стула, сел и обрадовался, что пульсирующая боль утихла. Он изучал босса. Петрову было лет сорок пять, он не был крупным мужчиной, но обладал харизмой, словно понимал, что такое власть и как ею распоряжаться. Странное впечатление, но оно было. Лоб Петрова был высоким, его тёмные волосы торчали…
Густой вдовий пик посередине лба; волосы сильно залысины по бокам. Это напоминало ему причёску Николаса Кейджа, которую американский актёр Лиам хорошо знал, посмотрев его фильмы в театре «Олд Годдард» в Белфасте. У него были и чёрные глаза Кейджа, но нос был длинным и тонким, скулы высокими, а кожа – очень белой, словно он никогда не загорал. Вампир, этот чёртов русский выглядел как симпатичный вампир с причёской Николаса Кейджа.
Лиам сказал: «Я не говорю по-русски».
«Я бы и не ожидал этого», — сказал Петров, уходя. Потому что ты Невежественный ирландский мерзавец, невысказанный, но ясный как день. Петров повернулся к Абраму. «Отведите мистера Хенли на кухню и дайте ему пива. И вызовите доктора Михайлова. Он осмотрит Елену».
И, конечно же, каблук мистера Хеннесси. Если что-нибудь понадобится, я позвоню.
Лиам услышал, как голоса двух мужчин затихают вдали. Он понял, что невольно потирает пятку, и остановился. Петров что-то шептал Елене, касаясь её лица, явно опасаясь, что она может серьёзно пострадать.
«Вы сказали, что не варвар, мистер Петров. Согласен. Вы далеко не варвар. Но, насколько я понимаю, вы могли бы пообещать мне луну за то, что вам нужно из этой банковской ячейки, а потом прострелить мне глаза. Абрам, без сомнения, мог бы закопать меня на том самом поле, где приземляется ваш вертолёт. Я взял пистолет Елены, а это значит, что мы оба имеем некоторый контроль. Теперь мы можем договориться».
33
Петров поднял взгляд от лица Елены. Он обмахнул свои тонкие белые руки. «Вы меня не поняли, мистер Хеннесси. У нас всего лишь чисто деловое дело. Я выполнил свою часть сделки. Я обещал освободить вас от федеральных маршалов, и я это сделал. Мне пришлось принять чрезвычайные меры, чтобы вы не попали в руки ФБР, и я это сделал. И теперь вы здесь, в безопасности». Петров махнул рукой на связанную ногу Лиама. «Ваша нога, ФБР, мне продолжать?» Он помолчал, затем:
«И всё же вы держите любимый «Вальтер» Елены у моей груди. Я делаю вас богатым человеком. Мне кажется, вы хотели бы проявить ко мне хоть какую-то благодарность, господин…»
Хеннесси».
Лиам откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди. Петров ему нравился, но Лиам понимал, что не из тех, кого хотелось бы встретить в тёмном переулке. «И как ты думаешь, какой должна быть эта мера благодарности?»
«Скажем так, было бы просто любезностью с вашей стороны подтвердить мне имя человека, который нанял вас, чтобы ограбить мою банковскую ячейку».