Меня это тоже впечатлило. Расскажи мне что-нибудь. Теперь, когда ты собираешься провести
Следующие тридцать лет в тюрьме, может быть, ты передумаешь, очистишь совесть? Расскажи нам, где ты спрятал все эти ценные вещи, которые награбил?
Манта Рэй рассмеялся и цокнул языком. «Вы что, сговорились с заключённым, господин федеральный маршал? Хотите получить долю, чтобы пополнить свою пенсию?»
Оттер снова нервно рассмеялся и сказал: «Конечно, нет, но, держу пари, тебе всё равно дали бы меньше, если бы ты рассказал ФБР, где всё это спрятал. Почему же ты этого не сделал?»
«А, парень, отличный вопрос. Конечно, есть ответ, всегда есть ответ. Может, ты скоро узнаешь». Его ирландский был таким сильным, словно он покинул Ирландию всего неделю назад.
Чан посмотрел в зеркало заднего вида и увидел, что Манта Рэй прислонился к стенке фургона и закрыл глаза. Честно говоря, он тоже об этом думал. Зачем беречь награбленное, если оно обойдётся ему в тридцать лет тюрьмы?
Бенц сказал: «Через тридцать лет я, вероятно, окажусь под землей. Но тридцать лет — это долгий срок, очень долгий. Я планирую провести их, рыбача на Великих озёрах и играя в гольф. Я буду свободен делать то, что хочу и когда хочу. Я мог бы заниматься сексом каждую ночь до изнеможения, пусть даже с виагрой. А ты? Извини, приятель, тебе конец».
Чан уже велел бы заткнуться кому угодно, кроме Бенца, но он не хотел начинать спор, не хотел, чтобы Манта Рэй это услышал. Поэтому он решил заняться своими делами, может быть, снова послушать The Pilots и ещё немного потанцевать. Но сначала, прямо сейчас, он просто не мог не слушать.
Манта Рэй сказал: «Ты думаешь, я буду обходиться без секса тридцать лет?» Он рассмеялся, только на этот раз смех был таким гнусным, что у Чана по коже побежали мурашки. «Посмотрим, правда?»
Снова тишина. На этот раз она продлилась долго.
У них оставалось меньше часа до прибытия в тюрьму Ли, федеральную тюрьму строгого режима в Пеннингтон-Гэп, штат Вирджиния. Чан с нетерпением ждал возможности передать Манту Рэя тюремному персоналу. Он взглянул в зеркало заднего вида и увидел, как Бенц читает роман, а Оттер смотрит сквозь сетчатую клетку в передней части фургона.
Наконец, Чан увидел вдалеке, сквозь небольшой просвет между двумя невысокими холмами, мелькнула огромная белая бетонная башня тюрьмы. Почти добрался. Он свернул на большом чёрном фургоне «Шевроле» с межштатной автомагистрали на узкую двухполосную дорогу, ведущую в Ли.
Оставалось всего две мили. Чан взглянул в зеркало заднего вида и увидел, что Манта Рэй не спит, наклонился вперёд, сосредоточенно глядя на него. На чём? Тёмные глаза доминировали на сильном лице с высокими скулами, которое, без сомнения, было привлекательным для кинозвезды. Но Чан видел, что любой забудет о привлекательности, если достаточно долго посмотрит в глаза Манты Рэя и увидит черноту за ними. Чану показалось, что его губы шевелятся, словно он беззвучно напевает. Он медитирует или пытается наложить какое-то проклятие? Чан почувствовал укол страха и покачал головой. Манта Рэй был действительно страшным человеком, и он видел много страшного за свои десять лет службы маршалом США.
Чан ехал осторожно, когда дорога сузилась за коротким мостом, где ручей под ним разлился из-за недавних проливных дождей. Как только мы съехали с моста, дубы и клёны разрослись так пышно, что почти соединились над дорогой. Это была прекрасная местность: бесконечные холмы, усеянные маленькими городками, скотом, овцами, изредка попадающимися белыми домами и бесчисленными деревьями. В тот день небо было ясной, сияющей синевой, а воздух – тёплым и сладким. Он никогда не возражал против заключённых, бегущих в Ли…
За исключением, пожалуй, этого. Он не хотел об этом думать, но ему было не по себе в одном фургоне с этим заключённым. Он был бездонной ямой злобы, покрытой слоем скользкого обаяния. Он хотел, чтобы это сбили.
Чан плавно свернул на поворот дороги, когда увидел мотоцикл, лежащий на боку по обеим полосам, с неподвижным мотоциклистом рядом. Он затормозил, резко перекинул руль как раз в тот момент, когда из деревьев выскочил мужчина в чёрной форме коммандос, маске и армейских ботинках и побежал к ним. Тёмный металлический баллончик пролетел через открытое водительское окно в сантиметре от лица Чана и ударился о пассажирскую дверь.
Светошумовая граната.
У Чана было всего мгновение, чтобы дать задний ход и нажать на газ, прежде чем яростный яркий свет ослепил его, а невероятный взрыв в замкнутом пространстве оглушил. Весь фургон содрогнулся от удара. На мгновение он потерял сознание. Когда его разум снова заработал, мир вокруг него кружился, а тело согнулось от боли. Он потерял управление. Фургон резко съехал с дороги, его задняя часть сильно ударилась о дуб, отбросив Чана в сторону. Когда его голова откинулась назад, подушка безопасности взорвалась прямо ему в лицо.