— Это ее фирменный стиль. Она изучает изобразительное искусство.
Лес, наконец, перешел в большую поляну, в центре которой уже горел и потрескивал огромный костер, пока студенты бродили вокруг, болтали, танцевали, пили, в общем, веселились.
— Пойдемте, — Адити потянула ее и Мелиссу за руки, увлекая их к правому краю поляны. — Я точно знаю, где находится всё самое интересное.
— А мы хотим знать откуда? — Мелисса задала вопрос, который был готов сорваться с губ Салем.
Адити пожала плечами.
— Я работаю в «Би-би-си». Лучшее место, чтобы быть в курсе всего, как по мне.
Салем подняла брови. Она не подумала об этом. Возможно ли, что Адити может знать что-то о смертях? Что-то, что она даже не считает важным? Ей нужно было поговорить с ней, желательно наедине и в другое время.
Они остановились перед парнем лет тридцати, в надвинутой на глаза кепке и с большим морозильником, который он откуда-то прикатил. Колеса всё еще были прикреплены к днищу.
— Мэнни, — поприветствовала его Адити. — Три охлажденных, пожалуйста.
Парень молча открыл морозильную камеру и достал три пластиковых стакана с крышками. Так же молча передав их, он закрыл морозилку и снова занял свое место.
Салем опустила взгляд на непрозрачный белый стаканчик и поняла, что не будет его пить. Ни за что. Она не понимала, как люди могут быть такими беспечными, когда так легко добавить несколько капель чего-нибудь или подсыпать наркотик, или, что еще хуже, отравить кого-нибудь.
— Подруга, я думала, ты стипендиат, — прошипела Мелисса Адити. — Как он мог просто отдать тебе это?
Адити сняла крышку и осторожно понюхала сомнительную жидкость.
— Один из парней сегодня утром говорил о том, чтобы собирается позвонить Мэнни и попросить «охлажденного», как будто это был какой-то код или что-то в этом роде. Я просто хотела проверить, сработает ли это.
Салем сняла крышку со своего стакана и тоже понюхала. Напиток подозрительно ничем не пах.
— Что это, черт возьми, такое?
Мелисса посмотрела на них обеих.
— Да какая разница? Это вечеринка, и мы получили бесплатную выпивку в гребаном Мортимере! Вперед, детка!
И она выпила напиток залпом.
Салем с любопытством наблюдал за ней, ожидая, пока та закончит.
— Это какой-то лимонад.
Ага, конечно. Крокодилы тоже летают. Не было никакого способа замаскировать цитрусовые в лимонаде, если только в него не добавили что-то столь же крепкое, чтобы нейтрализовать их. Салем не собиралась проверять это на себе, но ей было достаточно любопытно, чтобы оставить напиток и, возможно, попросить кого-нибудь из лаборантов проверить его завтра. Впереди были выходные, и лаборатории, скорее всего, будут свободны. Наблюдение за Мелиссой даст ей достаточно информации, чтобы понять, что искать. Если девушке станет плохо или она упадет в обморок, это может оказаться какой-нибудь наркотик для изнасилования на свидании. Если она умрет, это может быть яд или…
— Ты уверена, что хочешь это выпить? — спросила Салем.
Адити бросила на нее любопытный взгляд, а Мелисса покачала головой. Ладно, она не настолько хорошо ее знала, чтобы просить остановиться.
Как ни странно, Адити, которая была инициатором и раздобыла напитки, сделала лишь глоток, оставив свой стакан почти нетронутым. Салем хотела спросить, почему, но ей все равно нужно было поговорить с девушкой, поэтому она сдержалась и огляделась вокруг.
Вокруг толпились студенты всех возрастов, от первокурсников до старшекурсников. Группа девушек, в которых она узнала самозваных королев-первокурсниц, смеялась в обнимку с симпатичными, обходительными парнями. Она узнала этих парней за милю, поскольку встречала их на светских мероприятиях всю свою жизнь – владельцы трастовых фондов, любители гольфа, со скользкой улыбкой и больной душой. Она ничего не имела против них, просто они ее тревожили.
Ей было четырнадцать, когда один из них грубо пристал к ней в темном углу на роскошной вечеринке, куда ее затащила семья. Она и так ненавидела посещать подобные мероприятия, но тот вечер был самым ужасным – у нее начались месячные, она пыталась найти тихий уголок, чтобы унять спазмы, а парень появился из ниоткуда, прижал ее к стене и силой изобразил больную имитацию поцелуя.
Она помнила парализующий ужас, который испытала за долю секунды до того, как вцепилась в его лицо ногтями и прокусила губу, а его кровь наполнила ее рот резким металлическим вкусом, пока он убегал, крича и обзывая ее сумасшедшей сукой. Пока все присутствующие бросали на нее обвиняющие взгляды, именно ее сестра подошла к ней и взяла за руку, давая всем понять, что он был больным хищником и получил по заслугам. То, что идеальная Оливия Салазар с безупречной репутацией поручилась за что-то столь серьезное, быстро изменило ход событий.
Это был первый и последний раз, когда сестра открыто помогла ей.
При всех своих недостатках Оливия в итоге оказалась хорошей сестрой.
Это Салем потерпела неудачу.
Сделав глубокий вдох, чтобы сбросить тяжесть с груди, Салем отвела взгляд от парней, чтобы посмотреть на других и отвлечься от воспоминаний, окрашенных в красный цвет. То, что сделал с ней парень, было неправильно, но это пробудило в ней что-то темное, потому что после произошедшего она начала фантазировать об этом, о том, как ее загоняют в угол, прижимают к стене, удивляют страстным поцелуем. Поначалу ее тошнило от собственного мозга, она не понимала, как можно хотеть чего-то подобного, когда это считается неправильным. Но по прошествии достаточного количества времени и исследований на эту тему она поняла, что это был способ ее мозга справиться с ситуацией, вернуть себе власть и изменить свои сексуальные наклонности. Идея быть удивленной партнером, которому она доверяла и который знал и уважал ее границы, одновременно подталкивая расширить их, была ответом на ее жизненный опыт. Она фантазировала об этом, о том, как ее удерживают, двигают и берут, но с ее согласия. В этом и заключалась разница.
Группа парней, совершенно не похожих на владельцев трастовых фондов, стояла в стороне, склонив головы друг к другу, с напитками в руках, и, судя по всему, говорили о чем-то важном. Они отличались от других, их поведение и атмосфера вокруг них не совсем соответствовали этому месту.
— Черт возьми, он здесь.