По крайней мере, она могла быть честна с собой. Ей нравилось его безумие. Оно привлекало ее, манило к себе, затягивало в свой водоворот. Ей нравились его поступки, нравилось удивляться и не знать, что он сделает дальше.
Декан вышел из зала.
Мерлин повернулся к классу.
— Я был бы признателен за любую помощь, которую кто-либо может оказать в этом деле.
Его взгляд остановился на ней, застыв при виде мужчины, сидящего рядом, который, как казалось на первый взгляд, просто непринужденно сидел. Мерлин снова посмотрел на нее, когда заговорил.
— Этот предмет имеет для меня большое значение. Поэтому, пожалуйста, подумайте и сообщите мне после занятий. Каз?
Тот, к кому обратились, отстранился от нее, оставив задыхаться с ощущением ноющей боли и промокшим бельем. Он плавно поднялся и подошел к своей парте.
— Сегодня мы поговорим о групповой психологии.
Каз откинулся на спинку своего стула, как в тот вечер, и посмотрел прямо на нее. Затем, не отрывая взгляда, он поднес карандаш ко рту – карандаш, блестящий от ее влаги.
Он пососал его, проведя языком по кончику, пробуя ее на вкус, прежде чем облизать дочиста.
Ее бедра сжались.
Боже милостивый.
Несколько студентов повернулись, чтобы посмотреть на нее – потому что он смотрел туда или потому, что он так провокационно облизывал карандаш, она не знала. Но от этого ей захотелось сползти пониже и слегка сгорбиться на сидении, как будто для того, чтобы они не увидели ее мягкие внутренности.
— Почему бы тебе не начать с объяснения того, что это такое, Каз?
Голос Мерлина ворвался в ее мысли и вывел из тумана похоти, который, казалось, окутывал ее мозг. Она стряхнула его и сосредоточилась.
Повернувшись к классу, Каз покрутил в руке карандаш.
— Групповая психология в основном занимается изучением того, что происходит с вашим индивидуальным психологическим функционированием, когда вы находитесь в группе.
Девушка, сидевшая впереди, через ряд от того места, где обычно сидела Салем, спросила:
— А этот класс можно считать группой?
Каз наклонил голову.
— И да, и нет.
Мерлин, откинувшись на спинку своего стула, вмешался в разговор.
— Вы все здесь в группе. У вас есть групповая идентичность, общность, то, что вы все первокурсники, все студенты, конечно. Но чувствуете ли вы себя частью группы настолько, чтобы ощущать свою принадлежность к ней? Как будто вы можете внести в нее свой вклад или привнести что-то ценное?
Девушка покачала головой.
Мерлин кивнул.
— Именно. Так что, хотя это и группа, с психологической точки зрения она не так сильно влияет на вашу индивидуальность, как, скажем, братство или сестринство, как в некоторых университетах.
Каз продолжил с того, на чем остановился Мерлин, когда мужчина посмотрел на него.
— Хотя в Мортимере их нет, как вы думаете, почему в таких группах есть дедовщина или ритуал посвящения?
Парень, сидевший в ряду под ней, заговорил.
— Потому что так ты чувствуешь свою принадлежность?
Мерлин посмотрел на парня, потом на нее.
— Очень хорошо, мистер Маркин. Как вы думаете, почему это так, мисс Салазар?
Салем сохраняла бесстрастное выражение лица, зная, что он наблюдает за ней как ястреб в поисках признаков дискомфорта.
— Потому что людям свойственна потребность быть вовлеченными в жизнь общества, чего бы это ни стоило.
— О какой цене идет речь, мисс Салазар? Можете ли вы привести примеры?
Салем на мгновение задумалась.
— Это может быть что угодно, доктор Мерлин. Люди платят непомерные членские взносы в клубы только для того, чтобы иметь общество единомышленников. Так что это финансовые затраты. Или студенческие посвяты, где люди платят эмоциональную цену, позволяя унижать себя, даже если это противоречит инстинкту самозащиты, только чтобы почувствовать себя частью чего-то большего, чем они сами.
Мерлин выглядел слегка впечатленным, сложив руки на груди.
— Вы правы, мисс Салазар. — Он повернулся к классу. — Это понимание того, как «я» становится «мы». Как личность отступает на второй план перед коллективом.
Он снова повернулся к Казу.
— Хочешь что-нибудь добавить?
Каз кивнул ей.
— В дополнение к тому, что сказал Салем… — Он заговорил своим хриплым, рокочущим голосом, и она готова была поклясться, что услышала, как где-то в аудитории вздохнула девушка. — Может быть и другая цена.
Она с удивлением увидела, как Мерлин поджал губы и сжал челюсти, прежде чем снова повернуться к классу.
— В таком случае, давайте продолжим.
— Какая цена? — Слова слетели с губ Салем прежде, чем она успела подумать об этом, ее глаза уставились на обоих мужчин.
Взгляд Каза на мгновение остановился на ней, затем он посмотрел на Мерлина, словно ожидая, что тот скажет, и молча бросая ему вызов.
Девушка, говорившая ранее, добавила.
— Мне тоже любопытно, доктор Мерлин.
Мерлин был зол на то, что Каз заговорил об этом. Тем не менее он ответил.
— Секреты.
Секреты.
Это была интересная цена, которую можно заплатить. Салем нахмурилась.
Другой мальчик поддержал ее вопрос.
— Как секреты могут быть ценой, доктор Мерлин?
— Не хочешь ли ты объяснить это, Каз? — Мерлин повернулся к нему. — Раз уж ты начал?
Каз одарил его ухмылкой, которая ее раздражала, но, когда она была направлена на кого-то вроде Мерлина, она была абсолютно не против.