И всё это время она размышляла.
Во-первых, как, черт возьми, он ее нашел? А во-вторых, как он посмел?
Через несколько минут он внезапно опустил ее, кровь устремилась вниз по телу, заставив ее неустойчиво стоять на ногах, и она покачнулась, ухватившись за него для поддержки. Он молча открыл перед ней пассажирскую дверь, и она проскользнула внутрь, понимая, что ее подруги разместятся сзади.
Он занял свое место за рулем, и они в молчании поехали обратно. Салем смотрела в окно на проплывающий мимо пейзаж, когда Адити нарушила молчание и завела с Казом светскую беседу, вскоре Мелисса присоединялась к ним, они говорили об искусстве и всякой всячине. Салем слушала, но сидела, отвернувшись всю дорогу до Мортимера, сначала до городка, а затем до университетской парковки, где все вышли.
Девушки обняли Салем на прощание, поблагодарили Каза и оставили их одних.
Салем направилась в сторону выхода с парковки, перешла улицу и вошла в ворота, не сказав ему ни слова, постоянно ощущая его присутствие за своей спиной. Ей не хотелось находиться в непосредственной близости от него, не сейчас, поэтому она повернула и направилась к обрыву, надеясь, что он оставит ее в покое.
Конечно, он не оставил.
— Оставь меня в покое, — шипела она на него, двигаясь на своих каблуках к обрыву так быстро, насколько это было возможно.
Он не слушал, пока она не повернулась и не ткнула пальцем в его грудь, отчего ее палец согнулся.
— Ты не имел права.
Его собственный гнев, гораздо более ощутимый, чем ее, вспыхнул.
— У меня есть все права. Мне нужно напомнить, кто находится внутри тебя каждую ночь? Чье имя ты выкрикиваешь, когда душишь мой член? Чьи руки на каждом дюйме твоей кожи?
Салем глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.
— Похоже, это тебе нужно напоминание. Я с тобой, идиот. Так что это, черт возьми, было?
Он сделал шаг ближе к ней и обхватил ее за талию, как раз там, где были руки парня.
— Это я разозлился, Салем, — серьезно сказал он ей. — Ты спрашиваешь, не сошел ли я с ума, и я сошел. Я без ума от тебя, и я схожу по тебе с ума. Видеть тебя так близко с другим парнем? Тебе повезло, что я не трахнул тебя прямо там, в его крови.
Салем уже тяжело дышала, когда он закончил говорить – образ, который он нарисовал в ее воображении, почему-то возбуждал ее, а испытываемые сильные эмоции только способствовали этому. Она мгновение пристально смотрела на него, потом еще одно, а он смотрел в ответ.
А затем, одновременно, они схватили друг друга, притягивая ближе, их губы врезались друг в друга, зубы клацали, языки выплескивали свой гнев. Его руки забрались под вырез ее платья и сильно сжали соски, а она в отместку сжала рукой его длину, прокусив губу до крови.
Он отстранился с безумной улыбкой, затем наклонился и размазал каплю крови по ее лицу, одна его рука скользнула под платье и два его пальца проникли в нее.
— Моя, — прорычал он ей в губы, и звук пронесся от его груди к ее, задевая ее ноющие соски и тяжелую грудь, и воспламенил ее, как он всегда делал.
Даже находясь в тумане похоти, она покачала головой.
— Не твоя. Пока ты не перестанешь хранить от меня тайны.
Его пальцы двигались внутри нее, словно в наказание.
— Даже если я делаю это для тебя?
Она уже думала об этом.
— Не тебе это решать. Иначе я не буду твоей.
Его глаза потемнели. Он повалил ее на землю, опустив так близко к краю обрыва, что затылком она почувствовала склон. Затем он согнул ее ноги, отодвинул в сторону промокшие трусики и вошел в нее, крепко держа, чтобы она не упала.
Салем нравилось ощущать, как он входит в нее, словно домой, перестраивая, переписывая, перекалибровывая ассоциации, связанные с этим утесом, с ее воспоминаниями, ее знаниями, ее мечтами.
Опасность еще сильнее разогнала ее кровь, близость к краю как внутри, так и снаружи заставляла ее цепляться за него, пока он трахал ее, их гнев смешивался и взрывоопасно сближался, когда осознание того, что он давал ей что-то глубокое, примитивное в месте смерти, пронзило ее. По ее щеке скатилась слеза, внутри произошел странный катарсис, который она не могла себе объяснить, ее эмоциональный стержень сдвинулся, переместился и зафиксировался на нем.
— Ты. — Он толкнулся в нее. — Всегда будешь моей. Неважно, какие секреты ты хранишь, неважно, какие секреты я храню. Ни у тебя, ни у меня никогда не будет никого другого.
Она покачала головой, застонала от удовольствия, почти поддалась на уговоры, но не позволила себе.
— Я отказываюсь… мириться с секретами. Мне нужно всё или ничего. Никаких промежуточных вариантов. Больше нет.
Он вышел из нее и перевернул так, что она оказалась на коленях, платье было испорчено, волосы растрепаны, от открывшегося вида перехватило дыхание, и она прижалась к земле, чтобы не упасть, чувствуя, как он снова входит в нее, и только его руки на ее бедрах удерживали ее от полета, только его сила помогала ей выжить.
Вслед за этой мыслью его пальцы коснулись ее клитора, и она почувствовала, как взлетает, задохнувшись, когда он тоже кончил в нее, ни один из них не продержался дольше нескольких минут.
Она слышала шум ветра, моря и своей крови в ушах, его тяжелое дыхание позади, когда он вышел из нее и оттащил от края, повалив на землю.
Салем села, поправила платье, накинула на себя упавшее пальто, и стала смотреть на открывающийся вид. Он откинулся на локти, глядя в небо. Они оба перевели дыхание и успокоили сердцебиение – быстрый секс сделал именно то, что нужно, – позволил их гневу и раздражению выплеснуться наружу настолько, чтобы они смогли поговорить о столь необходимом.
— Я знаю, что вы с Бароном что-то замышляете, — начала Салем после нескольких минут молчания, не сводя глаз с темного моря.
— Иногда мне хочется, чтобы ты не была таким проницательной. Трудно что-то скрывать от тебя.
Она восприняла его слова как комплимент и стала ждать. Она изложила свою позицию и дала ему шанс. Если он не воспользуется им и не доверится ей, она будет разочарована.
— Я не должен тебе ничего рассказывать, — начал он. — Договор о доверии?
Салем кивнула.
— Ты знаешь, что я не стану делиться этим.
— Знаю. Я расскажу тебе кое-что, но я не могу рассказать тебе всё, не сейчас. Тебе придется довериться мне.
Она украдкой взглянула на него, он все еще смотрел вверх. Могла ли она?