— Еще немного, и ты бы всё испортил, — сказал Каз Барону, крепко прижимая ее к себе, пока они шли обратно.
Барон пожал плечами.
— Я появился вовремя, не так ли? Всегда пожалуйста.
Эти двое никогда не станут друзьями, хотя сейчас они были союзниками.
— Ты в порядке? — спросил ее Каз, и она просто подняла на него глаза, не в силах выразить словами всё, что чувствовала. Физически она была в порядке, но в голове у нее всё смешалось.
— Ты можешь говорить, Салазар, — сказал Барон, как будто приказ заставил бы ее нарушить молчание.
Каз поцеловал ее в макушку.
— Всё хорошо. С ней всё в порядке. Она просто поспит, и всё будет хорошо. — Казалось, он говорил это скорее для того, чтобы убедить себя, чем ее.
Она ничего не ответила, и они пошли обратно в кампус под полной луной, оставив вопросы на завтра.
ГЛАВА 37
Сердце человека очень похоже на море,
в нём случаются бури, приливы и отливы,
и в его глубинах точно так же скрываются жемчужины.
— Винсент Ван Гог, «Письма Винсента Ван Гога»
САЛЕМ
Она чувствовала себя больной.
Салем ворочалась в постели, ощущая себя так, словно столкнулась с грузовиком и проиграла: тело болело, суставы ломило, ступни пульсировали, лицо распухло. Она попыталась вспомнить, чем это вызвано, и постепенно воспоминания вернулись к ней.
Ночь.
Маяк.
Пещера.
Каз.
Он сидел у ее ног, стянул носки, которые она даже не заметила, осмотрел ее на предмет ран, а потом поднял на нее глаза.
— Привет. — Он подошел и сел рядом с ней, откинув локон с ее лица. — Как ты себя чувствуешь?
— Как зомби, — прохрипела она, радуясь, что наконец-то снова может говорить. Она не собиралась принимать это дерьмо как должное.
Он взял с приставного столика стакан воды и поднес к ее губам. Она пила, мучимая жаждой, пока не выпила почти полностью. Устав даже от питья, она со стоном опустилась на кровать и посмотрела в окно.
Было темно.
— Как… долго? — Она говорила невнятно, веки слипались.
— Всего несколько часов, — ответил он. — Ложись спать.
— Хорошо, — пробормотала она, уже отключаясь.
***
На следующее утро Салем выволокла свою задницу из пустой постели, разбуженная светом, льющимся из ее разноцветного окна. Она не знала, где Каз, но его сторона кровати казалась смятой и подушка была еще теплой. Глубоко вдохнув его запах, она кое-как поднялась, чувствуя себя гораздо сильнее, чем прежде, и, спотыкаясь, направилась в ванную. Быстро сделав свои дела, она встала перед зеркалом и поморщилась, глядя на свое отражение.
Она выглядела изможденной. На шее красовались синяки, на щеках – следы от подушки, глаза были опухшими и красными, волосы растрепанными, лицо осунувшимся. Чувствовала она себя дерьмово.
Глубоко вздохнув, она решила почистить зубы и умыться. Ощутив себя немного больше похожей на человека, она решила проведать Мелиссу, прежде чем улечься спать дальше.
Она натянула поверх леггинсов одну из толстовок Каза, утонув в его запахе, вышла из квартиры и спустилась в комнату Мелиссы, благодарная за то, что все разъехались, и никто не увидит ее в таком состоянии.
Утро было раздражающе ярким, и, громко зевнув, она постучала в дверь своей подруги. Через несколько минут она открылась, и девушка уставилась на нее налитыми кровью глазами.
— Всё в порядке? — пробормотала Мелисса, открывая дверь пошире, чтобы Салем могла войти.
— Да. — Салем вошла в просторную, светлую комнату, похожую по планировке на ее собственную. — Как ты себя чувствуешь?
— Дерьмово, — проворчала Мелисса, забираясь обратно в постель. — Я слишком много выпила прошлой ночью. Больше никогда.
Салем помедлила, прежде чем сесть на кровать, понимая, что подруга понятия не имеет, что происходило и чуть не произошло накануне вечером.
— Я думала, ты собиралась домой, — начала Салем, не зная, как ей сказать, и стоит ли вообще говорить. Мелисса была яркой, кипучей и счастливой, и даже рассказ о случившемся мог травмировать ее. Но могла ли она скрыть это? Как это вообще работает? Ей нужна была Адити, чтобы посоветоваться.
— Мне позвонил парень из бара. — Мелисса закатила глаза. — Он сказал, что это срочно, поэтому я пришла, но его там не оказалось.
Должно быть, он был членом той группы. Но Мелисса встречалась с ним уже несколько недель, а это означало, что она уже несколько недель была мишенью. От этой мысли по позвоночнику Салем пробежала дрожь.
— Значит, ты пила в одиночестве? — спросила она, любопытствуя, что же произошло.
Мелисса нахмурилась.
— Я… я не помню. Я была в баре, а потом очнулась здесь. — На лице ее подруги вспыхнула паника. — О Боже, это похоже на ту ночь, когда я накачалась наркотиками у костра. Вы, девочки, принесли меня тогда, но я ничего не помнила. Кто-то накачал меня наркотиками? Кто-то…? О боже…
Салем быстро схватила ее за обе руки, крепко сжала их и пристально посмотрела в глаза подруги.
— Ничего не случилось, Мелисса, поверь мне.
Она увидела, как Мелисса прерывисто вздохнула, а ее глаза стали влажными.
— Ты знаешь, что случилось, Салем? Расскажи мне. Я должна знать.
Что ж, выбора у нее уже не было. Не торопясь, она рассказала Мелиссе, как пошла гулять и наткнулась на пещеру, как их обеих спасли Каз, Барон и их группа. О другой группе она умолчала, не желая вываливать на нее слишком много, и объяснила все, что могла.
Когда она закончила, Мелисса уже вовсю рыдала, обнимая Салем.
— Спасибо! Я так тебя люблю! Спасибо! Я так рада, что с нами все в порядке.
Салем прижалась к ней, теперь ей стало гораздо легче обниматься, чем раньше. Она гладила подругу по спине успокаивающими движениями, как это обычно делал с ней Каз.
— Я тоже.
Они отстранились друг от друга и еще немного поговорили, после чего Мелисса сказала, что после обеда вернется домой и останется там до начала семестра. Салем кивнула, гадая, что она будет делать, когда снова начнется учеба.
Через несколько минут, убедившись, что с ней всё в порядке, Салем оставила Мелиссу и вернулась в свою комнату, ее шаги эхом отдавались в пустых коридорах.
Она ввела код, открыла дверь и увидела лежащего на боку и наблюдающего за ней Каза с обнаженным торсом.