— Чего рисуешь? — Том поворачивает голову и заглядывает в скетчбук поверх её плеча, — опять втрескалась в кого-то?
— Заткнись, — смеётся она и показывает ему рисунок, — даже если и так… заткнись!
— О, кудрявая в этот раз. Прям как ты любишь, — улыбается Том и получает лёгкий толчок кулаком в плечо.
Грубый с Кайлом и ещё двумя типами сидят на полу в середине комнаты и обсуждают какую-то валютную хренотень.
— Этот пузырь точно лопнет. Надо быть дебилом, чтобы инвестировать на этом этапе, — с умным видом говорит Грубый.
— Подписался на очередной канал для мамкиных бизнесменов? — флегматично спрашиваю я.
— Я серьёзно, чуваки. Я бы точно не стал.
— Да тебе и нечего, — подхватывает Кайл, — были бы мы все такими дохуя богатыми, чтобы куда-то инвестировать, мы бы не сидели на хате Кева в Вудлоуне и не бухали бы палёный вискарь из ларька за углом.
— Если что, дверь там — иронично замечаю я и делаю очередную затяжку.
…I wear this crown of thorns
Upon my liars chair…
Мне нравится смотреть на людей. Не участвовать в разговорах, а раскладывать окружающих на составляющие. Как они говорят, смотрят, жестикулируют. Придумывать тысячи остроумных ответов в своей голове и никогда не произнести их. Пытаться угадать их мысли.
Напротив Кайла скрестив ноги сидит Алекс. Молчаливый широкоплечий чувак, годящийся нам в рано повзрослевшие отцы. Он навсегда останется для меня загадкой — я даже не помню, как он появился. Просто стал зависать с нами, и всё. Приходит раньше всех и уходит позже. Бегает по утрам и живёт одному богу известно где. Собак любит. А чем живёт, и что у него вообще происходит, что ему в кайф тусоваться с маргинальными малолетками — тайна, покрытая мраком. Он даже не бухает толком, только курит иногда. Вот и сейчас — затянется разок и дальше созерцает происходящее. Так-то хер его знает, что у него на уме, но личностью он мне кажется исключительно положительной. В отличие от того же Рикки, который сидит рядом с ним и накидывается бухлом за чужой счёт по мере опустошения стакана. В принципе я понимаю, почему Кайл его притащил — два сапога пара. Только если Кайл разрушает исключительно свою жизнь, то этот может словить белочку и заёбывать окружающих ещё сильнее, чем в трезвом состоянии. С другой стороны сейчас мы образовываем некое подобие общества: сидим, разговариваем, никого не убиваем и не упарываем хмурый в подворотне. Уже неплохо, неправда ли?
…What have I become, my sweetest friend?
Everyone I know goes away in the end…
— Ну как ты? — подсаживается ко мне Фэйт, закончив рисовать.
— Сегодня опять кучу бабла отдал за медицинские счета, — тоскливо усмехаюсь я, — но нам-бомжам не привыкать. А в целом вроде в норме. А ты как?
— Да ничего не меняется особо. Много работы, — улыбается она, — как-то в последнее время даже поговорить не с кем.
— Ну со мной вот говоришь. Чем я тебе не угодил, стерва?
— Худоват и отчаян, — смеётся она, — как твой врач?
— Так а что с ним станется? Не помер, вроде бы.
— Я имею ввиду — твоя психотерапия… Помогает?
— Хрен его разберёт. Ну приступов поменьше стало, это да. Хотя знаешь, я иногда такие стрёмные приходы ловлю…