Оставшееся время до ужина, мы провели вместе. Бабушка рассказывала и рассказывала. Я быстро рассказала, что помню о своей жизни. А вот ее рассказы все не кончались. Не все во мне находило отклик. В некоторых случаях, даже проскальзывали отдельные эпизоды и случаи. В нескольких случаях, мне показалось, что бабушка не совсем честна со мной.
Сначала бабушка хотела нас забрать сразу, но тут всполошилось начальство лагеря. Им требовалось подтверждение и тому подобное, а после этого можно было забирать меня. Не встретив понимания у администрации, бабушка попыталась забрать Лену и Колю, но тут же нарвалась на сопротивление Лены. Она вцепилась в меня, для надежности обхватив руками и ногами, показывая, что без меня она ни куда не поедет, ни при каких обстоятельствах без меня.
После долгих споров и убеждений, было решено, оставить все как есть. А когда через несколько дней приедут ее адвокаты и родственники. Они привезут необходимые документы, подтверждающие наше родство. Сама бабушка решительно не захотела уезжать ни на секунду и оставлять детей одних.
Утром за нами, то есть, за «рысями», «скорпионами» и конечно «белочками», приехали автобусы. Нас провожал весь лагерь. Они желали нам успеха. Конечно, среди нас была бабушка, Лена и Коля. Точнее со мной.
До места соревнований было около часа езды. Едва автобус остановился, я с Колей на руках вылетела из него. Я услышала смех и какие-то выкрики, но мне было не до этого – Коля нуждался в купании и смене подгузников.
Дальнейшее все смешалось. Все торопили нас. Куда-то спешили сами. Нас одергивали. Наконец, через почти час, нас построили. Здесь мы заметил, что мы единственный отряд девушек. Нет, нет. Девушки были, но всего несколько. По моим подсчетам, девушек было десять. Да и то не во всех собравшихся 15 отрядах.
Мы стояли в тщательно отутюженной форме со множеством значков, но больше всего нас, «белочек», отличала медаль «за спасение». Медаль вручили поздно вечером, но при полном построении лагеря. Бабушка от имени спасенных детей поблагодарила нас и лично прикрепила эти медали.
Пока шла приветственная речь и нам еще раз зачитали правила, я старалась не слушать это блеяние. Нас заставили выучить эти правила и при каждой возможности экзаменовали. Тут я насторожилась, поймав обрывок речи.
- От вас заявлено 11 стрелков, - сказал один из организаторов, ну или кто-то другой, в общем сидящий за столом на трибуне. – Вот я и хочу посмотреть на них.
Мы, это «белочки» и Максим, сделали несколько шагов вперед. Максим тут же подошел ближе к нам. На трибунах всё стихло, а судья нахмурился.
- Видимо у вас напряженка со стрелками, если вы одних …. Э-э. Девушек направили. – Ехидно сказал он, с презрением смотря на нас, девушек.
Мадлен еле успела пихнуть в бок, возмущенного Максима, собиравшего уже открыть рот. Я внутренне согласилась и мысленно кивнула головой. Нам сейчас не нужно нарываться. Время и наши действия все покажут.
Стрельба была первым видом соревнования. Мы пришли к стрельбищу вместе с остальными игроками. К моему удивлению от других лагерей было по два, иногда по 3 – 4 стрелка. Наша группа была самой многочисленной и привлекала внимание остальных. После жребия, для этого просто кидали монеты, нам досталось стрелять после трех лагерей. Нам разрешили пристреляться. Мы на общем собрании решили не показывать сначала своего мастерства. После этого нас выставили со стрельбища. Сказав, что будут запускать только тех, кто будет стрелять непосредственно. Мы не обиделись и решили обсудить еще раз нашу тактику.
- Э-э! Максим! – Окликнул Максима женский голос.
Мы повернулись. Около нас стояла женщина с микрофоном, а за ней стоял оператор с камерой.
- Добрый день! Вы не ответите на пару вопросов?
Максим кивнул головой. Женщина обрадовавшись, встала рядом с Максимом, а оператор навел камеру и слегка кивнул.
- В этом году, вы Максим, привезли целую команду стрелков, - Начала репортер. – Наверное, вы их тренировали?
- Нет. Что вы! – Удивился Максим. – Их тренер Энн.
- Но вы же в прошлом году показали превосходные результаты. И тогда почему не вы?
- У Энн лучше получается.
- Боюсь с таким тренером, вы не покажете хороших результатов, - она с интересом посмотрела на усмехнувшегося Максима. – Или я что-то не понимаю? Энн?
- Посмотрим после стрельбы, - твердо сказала я. – А сейчас это будет хвастовством.
- Вот у вас Энни…
- Я Энн. Если хотите можно Андреа, но не Энни- Пенни, - возмутилась я.
- Ну, хорошо, Энн. Вот у тебя на груди медаль «За спасение». О, не только у тебя. Мне хотелось бы узнать, за что вам ее дали?
Мои щеки тут же нагрелись от смущения. Нет. Я гордилась этой медалью, но еще не привыкла к такому вниманию.