— Ты всегда разгуливаешь полуголой по чужим террасам? — в тон ей ответила Таль.
Мира открыла рот, собираясь отпустить ещё одну колкость, но осознала, что мать не стала бы являться сюда просто так. Значит, что-то произошло. Сердце забилось сильнее, дыхание сперло.
— Ллэр?..
— Не пугайся. Всё закончилось. Почти, но ты уже можешь быть с ним, — Таль хитро прищурилась. — Если, конечно, не передумала.
Мира не ответила. Вцепилась в её запястье. Потом испугалась, отпрянула назад.
— Как… он? Ему больно?
— Уже нет.
— Он… доа?
Таль кивнула.
— Пойдём, — подхватила Миру под руку. — Сама увидишь.
Все окна были закрыты, двери в смежные помещения — тоже, задёрнуты плотные шторы. В комнате — душно и жарко, будто кто-то на всю катушку раскочегарил невидимую печку, врубил скрытые батареи или подогрев пола: даже мягкий ковёр казался тёплым.
Ллэр спал на животе, неуклюже подмяв под щеку подушку и натянув почти по самые уши толстое одеяло.
Ощущение нехватки воздуха усиливал странный запах, терпкий, сладковатый. Незнакомый. Лекарства не могут так пахнуть, впрочем, что она знает о том, какой дрянью пичкала его Таль? Хотя, чем бы не пичкала, главное, что помогло. Преобразование завершилось, Ллэр будет жить — по крайней мере так уверяла мать.
Мира опустилась на колени возле кровати. Она смутно помнила собственные метаморфозы на больничной койке, когда Таль колдовала с её кровью. Да и вряд ли они сравнимы с тем, что пришлось пережить Ллэру. Это ведь не просто активировать потенциальные способности, как было с ней, а, скорее, вернуться с того света, пройдя все стадии умирания и воскрешения в минимально короткий отрезок времени.
Мира сдержанно вздохнула, с беспокойством оглядела Ллэра. Осторожно поправила упавшие на его лоб волосы. Нежно прикоснулась к щеке, отдёрнула руку, потому что в первую секунду кожа показалась глыбой льда — такой же гладкой и холодной. Потом всё-таки переборола страх и ласково прижала ладонь, надеясь, что своим теплом сможет хоть чуть-чуть согреть.
— Эль, милый, — прошептала она, опасаясь и в то же время желая разбудить, чтобы убедиться — он, правда, в порядке. Что Таль не обманула — самое страшное позади. — Ты слышишь меня, Эль?
— Слышу, — с закрытыми глазами пробормотал он. — Только шторы не трогай.
— Тебе холодно?
— Холодно… и светло, и… — Ллэр осёкся, один серый глаз уставился на Миру, второго не было видно из-за подушки. — Ты вернулась.
— Вернулась, — так же шёпотом отозвалась Мира. — Я могу помочь?
— Ты… уже, — он попытался перевернуться на бок, поморщился. Сглотнул. — Проклятье. Как мне всё это…
— Дай руку.
Его ладонь оказалась горячей и влажной. Мира крепко обхватила её, сцепляя пальцы со своими в замок. Собралась перенести обоих, но в последний момент остановилась. В груди неприятно кольнуло — вдруг сделает хуже? И тут же успокоилась. Таль бы предупредила, если бы хоть что-то было опасно делать. Тряхнула головой, решаясь. В конце концов собственная интуиция ни разу не подводила, не подведёт и сейчас.
В следующий миг вокруг было темно, голые колени провалились в горячий песок, стало жарко. Ещё жарче, чем в комнате, зато не так душно. Пока глаза привыкали, за спиной вдалеке послышался шелест волн.
Свежий воздух, сильная луна, которой не видно из-за плотных облаков, но чьи лучи проникают внутрь, позволяя впитывать, как губка, энергию доа, подальше от остальных, там, где их никто не найдёт, потому что в этот мир может войти далеко не каждый, тишина и покой — всё, что им было так необходимо сейчас.
Рядом шумно выдохнул Ллэр. Пошевелился, сел, не выпуская руку Миры и опираясь на неё. Давалось это с трудом — он едва не повалил Миру на песок, другой рукой ухватил за плечо. Больно сжал.
— Прости, — Ллэр ослабил хватку, только когда выпрямился. — Воздух… И ночь.
— И я.
— И ты, — он отпустил её плечо, прикоснулся к щеке Миры. Мягко провёл. — Вернулась.
— Вернулась. И никогда не должна была уходить, — она перехватила его пальцы, поцеловала, снова прижала к щеке. — Прости.
Ллэр качнул головой.
— Ты не могла не пойти. Не попытаться исправить. Иначе мысли бы сожрали тебя.
— Я всё равно жалею, что оставила тебя. Ты, — она посмотрела в светящиеся глаза Ллэра, — важнее всего на свете.
— Нет, — он снова покачал головой. Оглянулся на море, улыбнулся чему-то, поднял глаза на Миру. — Нет. Сейчас — ты.