Потеряв контроль, словно зритель наблюдал, как тело двинулось в сторону Алексея. Он скалился. Противно скалился. Вокруг возникла шайка. Все чувства говорили, что у них плохие намерения, они готовы принять вызов. Я хотел убить Алексея, Мысль об убийстве не пугает. Кулаки налились кровью и пульсировали, но неожиданно чья-то холодная и хрупкая рука легла на мой локоть.
— Пойдем, Петь. Успокойся. Они того не стоят.
Я обернулся. Со слезами на глазах, но с твердым взглядом, рядом со мной стояла Настя. Она тянула за руку.
— Пошли. Не стоят они того.
— Лох. Испугался? Зассал? — Алексей хотел драки, и теперь, когда разум стал возвращаться, стал понимать, что меня провоцировали.
Я поддался хрупкой руке и пошел следом за ней, а позади нас прошумел снова дикий и тупой гогот, вызывающий на бой. Провокация не удалась.
Настя молчала и ничего не говорила. Не мог даже и представить куда вела, хотя не особо и хотелось знать.
Какие чувства одолевают сейчас? Я чувствовал, моральное истощение. Что с Димой? Почему он не берет трубку? Какая полиция? Нужно немедленно разобраться! Почему ничего не делаю? Время не имеет значения?
Пока мы шли, держась за руки, в коридоре нам на встречу вышел преподаватель.
— Так — медленно протянул кандидат юридических наук — А наша пара в другой аудитории.
— Мы скоро придем. Надо на кафедре одно дело сделать — отозвалась мое спутница.
— Ну, хорошо — он внимательно посмотрел на меня — Скажите, Петр. А Вы Диме помогали? Ну во всем, в чем его обвиняют?
Я чувствовал всеми внутренними органами, как преподаватель прячет свое волнение и любопытство, но у него не особо получается. Даже не посмотрев ему в глаза, замотал головой из стороны в сторону.
Возникла минута молчания, которую нарушил кашель преподавателя.
— Жду Вас в аудитории, и не опаздывайте — коротко он бросил и скрылся за очередным поворотом прохода.
Мы шли дальше. В голове была каша. Все уже обо всем знают, один я ничего не знаю. Дима, Дима. Какой я тебе друг после этого.
Пока размышлял, мы дошли до отдаленной рекреации, где сейчас, как и обычно, никого не было. Это место не славилось даже во время отдыха. Оглянувшись, я никого не увидел кроме нас. Настя все еще держала за руку.
Она стояла напротив меня. Наши руки были соединены. Ее глаза устремились мне в грудь, не в силах подняться выше. Она несколько раз набирала полную грудь воздуха. Видимо, хотела начать разговор, но не хватало сил. Или смелости. Мне стало неловко, и я отцепил свои руки, от чего она вздрогнула.
— Ты мне что-то хотела сказать? — наши глаза встретились. Только вместо ее глаз было стекло, смотрящее вдаль — давай, скажи. У меня не особо много времени сейчас. Дима…
— Я все знала с самого начала, но боялась сказать. Я хотела тебе давно сказать. Прости меня. Я ведь. Я…
Она заплакала, ее плечи слегка дрожали. Захотелось ее приобнять, но сдержался.
— Настя, сформулируй свою мысль, и скажи кратко и по делу. Где Дима? Почему не берет трубку? Что случилось с ним?
Она немного помолчала, успокоилась, прикусила губу. Затем посмотрела на меня, и, как показалось, хотела поближе встать, но передумала, сделала один шаг назад.
— Дима пошел к оперативнику в квартиру ремонтировать компьютер. В квартире была установлена камера, и с самого начала планировалось как подстава. Оперативник попросил Диму установить программы на ноутбук, обосновав тем, якобы сам не умеет и боится поломать компьютер. Дима сначала не хотел — он ведь пришел только отремонтировать ноутбук, а он оказался работоспособным. В итоге на него надавили. На оперативную камеру попал момент, как Дима устанавливает пиратские программы. После этого вышли из соседней комнаты другие оперативники, и они все представились Диме. После этого увезли его в отдел полиции. Возбужденно уголовное дело за распространение пиратского контента
Я прислонился к стене. Моя голова не хотела соображать. Как поверить в то, что услышал. Что мне делать? Чем могу помочь сейчас Димке? Настя прислонилась к стене рядом со мной. Ее плечо слегка прижалось к моему плечу.
— Прости меня. Если бы я раньше сказала, ты бы переубедил его, и ничего бы не случилось.
Прости. Какое просто слово. Прости.
— Где сейчас Дима?
— Не знаю. В полиции, может быть.
— А почему ты мне говоришь все это? Почему тебе не без разницы?
Ее плечи вновь вздрогнули.
— Потому что мне страшно, что все может измениться— тихим голосом проговорила она — если ты потеряешь Диму, то я потеряю тот мир, к которому привыкла.