— Вот это — самая что ни на есть настоящая глупость. Заявляю вам абсолютно авторитетно: предчувствиям можно и нужно верить. Да вы, кажется, уже убедились в этом на собственном опыте? А? Не так ли?
— Да. Пожалуй, что так. Ну вот: Сундук появился через полчаса. Он выглядел немного обеспокоенным; говорил, что самолет из Москвы задержали на полтора часа, поэтому он опоздал. Я ответил, что мы сами приехали недавно — уснули оба по дороге, и что мальчик не проснулся до сих пор. Сундук прошел в соседнюю комнату, окинул беглым взглядом маленькое тело, лежащее на диване, и некоторое время молча стоял у изголовья, прислушиваясь к ровному дыханию ребенка.
Затем он вышел оттуда, сел за стол напротив меня, сощурил свои выпуклые с синеватыми белками глаза и спросил:
— А ты почему уснул? Напился, что ли? Разморило на жаре-то?
Я рассердился:
— Почему это "напился"? Ничего я не пил, кроме грейпфрутового сока. Он меня сам угостил. Там было-то — всего полбутылочки.
— Ты хочешь сказать, — прошипел Сундук, — что он выпил не ВЕСЬ сок?
— Ну да. Не весь. Половину. А что в этом такого?
Сундук как-то нехорошо улыбнулся и покачал головой:
— Ничего, — посидел в задумчивости несколько секунд и повторил, — ничего. Знаешь что? — тут он встрепенулся, будто снова вспомнив о моем существовании, — давай-ка выпьем за то, чтобы вся эта история хорошо закончилась, — он достал бутылку коньяку, ловко свернул крышку и разлил янтарную жидкость по стаканам. Мы выпили — не чокаясь. Я подумал, что он боится разбудить сына.
— Ну что? Ты рад? — спросил я его.
Он залился счастливым смехом:
— Конечно. Все получилось так, как надо. Ну, или почти все… Спасибо тебе. Выручил, старик. Ты куда сейчас собираешься?
— Домой. Я еще и позавтракать толком не успел.
— Да? — оживился Сундук. — Я тебя подвезу. Только помоги мне, пожалуйста, донести мальчика до машины.
— Конечно, — я вошел в соседнюю комнату, бережно взял на руки спящего ребенка и стал спускаться по лестнице. Сундук прихватил какой-то сверток полиэтилена, лопату и пошел следом.
Перед домом стоял большой японский джип с тонированными стеклами. Сундук достал брелок сигнализации — машина отозвалась приветливым "пиканьем" и дважды подмигнула фарами.
— Это что, тоже твоя машина? — удивился я.
— Ну да, — торопливо ответил Сундук. Он вдруг стал каким-то нервным: рывком открыл заднюю дверь, кинул на пол лопату. — Клади мальчика и поднимайся в квартиру. Надо перенести еще кое-что, — сказал он и скрылся в подъезде.
Я положил мальчишку на мягкое сиденье, обитое нежной кожей: он крепко спал; из угла рта стекала на подбородок прозрачная струйка слюны. Я тихонько закрыл машину и направился к подъезду…
Вошел в подъезд. Дверь хлопнула. Первые несколько шагов я сделал наугад: глаза не могли мгновенно привыкнуть к полной темноте. Я протянул руку и нащупал поручни перил. Стал подниматься: туда, где на лестничную клетку между этажами падали тонкие лучики света, пробивающиеся сквозь запыленное окошко.
Внезапно послышались шаги, мелькнула чья-то слабая тень. Я присмотрелся: на последней ступеньке, в паре метров от меня, стоял Сундук. Он целился мне в грудь из небольшого черного пистолета.
Грохнул выстрел. Этот звук невозможно описать. Просто грохот — и все. Но я готов поклясться, что слышал щелчок курка, удар бойка по капсюлю, взрыв порохового заряда, свист пули, скрежет затвора, тупой шлепок, похожий на чавканье, и хруст ребра — это пуля вошла в грудь чуть пониже левого соска, треск разрываемых легких, снова хруст ребра — уже сзади, со стороны спины, чирканье по бетонному полу прошедшей навылет пули и звяканье гильзы, упавшей на ступеньку. Все это я слышал именно в такой последовательности — в последние мгновения чувства обострились до предела. Боль вспыхнула во всем теле; ни на что больше сил не оставалось, кроме как на боль, и я упал — так, что пол загудел. Сундук, согнувшись и вытянув руку с пистолетом перед собой, засеменил ко мне, целясь на ходу в голову. Раздался еще один выстрел…
Я замолчал… Картина была так жива, что меня снова охватил ужас. Однако на незнакомца рассказ не произвел сильного впечатления. Он сдержанно улыбнулся:
— Понятно. Ну так и что же, на ваш взгляд, произошло? На самом-то деле?
— Как "что"? — признаюсь откровенно, я был удивлен этим вопросом. — Он меня убил!
Незнакомец снисходительно махнул рукой, как будто речь шла о чем-то незначительном:
— Да полно вам, голубчик! Я не это имею в виду. Меня интересует, что вы думаете обо всем случившемся. В чем кроются истинные причины? Можно ли было избежать подобного финала? И если можно — то каким образом? Ну, и так далее.