Выпустила воздух сквозь зубы. Рука теперь пульсировала и болела. Направилась прочь из комнаты. Перед глазами стояло лицо мамы. Столько отчаянья. Господи, как же я ее подвела, оказавшись здесь. В горле застрял ком. Но я твердо решила не плакать. Нет, нет и еще раз нет! Может отец сможет меня как-нибудь отсюда вытащить? Хотя, вряд ли. Но надеяться все же стоит, а то так можно и с ума сойти. От безнадеги. Из груди почти вырвался истеричный смешок. А что, я в дурке, самое место сойти с ума.
До отбоя еще было пару часов. Я не знала, чем бы себя занять. Кажется, я сдохну тут от тоски. Если меня раньше не укокошит какой-нибудь психопат. Тот же Джером, например. Хотя, вряд ли этот парень будет сильно нарушать правила распорядка. Ходить по всему Аркхему ему точно намного веселее, чем сидеть в наблюдалке.
Именно поэтому, как самая настоящая сумасшедшая, я ходила по вдоль стенки коридора. Туда-сюда, туда-сюда. Бли-ин! Я точно свихнусь здесь!
Дальше по коридору, кажется в общей комнате, начался какой-то шум. Неужели драка?! Звездец! Лучше убираться подальше. Шум нарастал. Зазвучали азартные выкрики и смех. Мимо пробежали еще двое охранников. Пипец!
Я быстренько потопала в свою палату. Увы и ах, мне не позволили. Схватив за плечо, меня прижали к стене. Круглыми глазами смотрю на лысого придурка.
- Отвали, - попыталась оттолкнуть. Ага, счаз. Так меня и послушали. Меня, усмехнувшись в лицо, начали лапать. А рожа какая мерзкая! Абздольц! - Да съебись же ты! - пропыхтела, отталкивая лапищи громилы. - Да чтоб тебя! - воскликнула в сердцах.
- Не вырывайся, а то хуже будет, - грубо тряхнул меня мужчина, из-за чего я стукнулась головой об стену. - Хотя, - улыбка на его лице становится шире, - мне все нравится.
Наконец до мозга дошла вся соль ситуации. Я в Аркхеме. Мне никто не поможет. Как ни странно, мне не было страшно. Вот совсем.
- Убери лапы урод. Да ебись оно все поленом! Я сказала, иди нахер! - перешла на русский. Всегда ругаться на родном языке как-то получается лучше. Тем более, английский такой скучный язык в этом плане. Фак да фак. Скукота.
Тем временем, мою юбку уже задрали, а колено втиснулось между ног. Я колотила мужика кулаками, а ему хоть бы хны! Мою задницу опять грубо сжали. Тьфу!
Я материлась так, как никогда в жизни. Всю душу вложила, можно сказать! Еле сдерживались чтобы не заорать. Но если меня изнасилуют, все же лучше будет, если это произойдет не на глазах у всех этих безумцев. Неправда ли? От этой мысли становится еще гаже. Но отчаянье так и не приходит. Просто сердце колотится быстро-быстро, но паники нет.
- Да чтоб тебя раком по кругу пустили, еблан ходячий, - завершаю свой монолог последним пожеланием в импровизированном эротическом туре. Глубоко вздыхаю. Что ж, Асти, к этому все давно шло. Надо было оставаться в Мюнхене, а не тащиться с родителями в Готэм, ведь не маленькая.
Да и если подумать, в первый раз что ли? Вот именно. Тогда в баре, ты просто предпочла не сопротивляться и даже вяло принять участие. Что мешает и сейчас поступить также? А то, что сейчас к тебе пристает не просто пьяный мужчина под тридцать, а самый настоящий сумасшедший, который забавы ради или наслаждения (кто его знает, за что этого лысого посадили?!) перегрызет горло в буквальном смысле этого слова.
Чувствую, как его рука уже отодвигает нижнее белье в сторону. Еле сдержала рвотный позыв. Вот никогда не была неженкой, но стоило только взглянуть в рожу этого орангутанга, как блювать хотелось нестерпимо. Или убивать... Господи, я впервые так холоднокровно думаю о убийстве.
Отчетливо представила, как я вспарываю ему горло. Кровь хлещет, окрашивая полосатую робу в алый цвет. И мои руки в крови. Теплой. Чуть солоноватой. Такой желанной...
Меня подхватывают под зад. Эмоции прячем поглубже. Еле удалось сдержать гримасу отвращения, когда этот ублюдок оставил еще один след от укуса на ключице. Кажется, он поставил себе цель перекусить хрупкую косточку. А затем он устраивается поудобней. Толчок. Закусываю губу и зажмуриваюсь. Больно. Еще один резкий толчок, еще глубже. Мля-ять! Больно. Мерзко. Больно!
Еще раз глубоко вдыхаю. Вдох дается тяжело. Горло скручивает спазм, но я все-таки проталкиваю немного воздуха в легкие. Так будет легче. А потом... Потом этот ублюдок ответит.
Не смотря на уткнувшегося мне в шею урода и его действия, уголки губ слегка приподнимаюся в улыбке. Мне всегда говорили, что я не умею улыбаться. Просто потому что они не замечали мою улыбку. Только в глазах появляется мечтательное выражение, по которому можно понять это. Так и сейчас. Когда лысый пытается меня поцеловать в губы, он даже не замечает ее. А я смотрю на стену поверх его головы, морщусь и кусаю губы. Я сильная. Я ведь правда сильная?