На самом верху рыжей горы была пещера с большим и ровным, как стол полукруглым выступом перед ней. Четверо воинов с копьями, татуажем на руках и лицах, с пернатыми головными уборами и копьями поднимались на эту площадку, озираясь испуганно и словно бы ожидая кого-то. Спустя мгновение, в небе над пещерой появился некто, чей образ определить моему сознанию было невыносимо сложно: он постоянно изменялся, переходя от одной формы к другой и обратно. Это был фиолетового цвета широкий и почти плоский змей с рядом белых перьев по краям, словно связанный из тысяч верёвок-жил и плывущий по облакам, как по воде. Когда змей приземлился перед воинами, оказалось, что он громадный, больше всех четверых сильных и статных воинов, и что он перестал походить на змея, а теперь уже скорее на высокого человека с фиолетовой кожей, красными татуировками по всему телу и лицу и головным убором из белых перьев. На поясе у змея была повязка, за которую заткнут ритуальный нож, а на шее то появлялись, то пропадали различные амулеты, разглядеть которые я не смог, но чувствовал за ними большую силу.
Воины боялись змея. Теперь, когда я всё это записываю, я знаю, что змея зовут Кецакоатль и что это самый настоящий бог теночков, которого и в самом деле людям следовало бы бояться.
У воинов, стоящих возле пещеры, был такой вид, словно бы они ищут нечто придающее могущество в этой пещере, но одновременно бояться, что хитроумный, сильный и гневливый бог откажет им в милости. По мере того, как воины и летающий змей приближались к пещере, я начинал чувствовать себя одним из них, или даже точнее, - пятым, которого изначально с ними и не было.
Мы зашли внутрь рыжей пещеры. Небольшое помещение впереди с двумя колоннами по краям и чем-то напоминающим стол, справа от входа, предстало перед нами. Последним вошёл змей, обращённый человеком, закрыв собой выход из пещеры. Впереди был спуск куда-то вглубь горы, но что там, мне узнать так и не довелось. Воины вдруг оцепенели в ужасе, словно поняв, что их ждёт. Кецакоатль указал на вход рукой. Двое воинов, безвольно повинуясь, пошли внутрь, к мучительнейшей смерти, третьего втолкнул внутрь сам змей, ударив его головой об выступ над низким входом. Я, понимая что происходит, резко спрятался за колонной, а другой оставшийся воин побежал к выходу, но Кецакоатль схватил его за руку и кинул на каменный стол.
Выглянув из-за колонны, я увидел странное зрелище: Змей стоял спиной ко мне и, весь нервно дёргаясь, совершал такие телодвижения, словно что-то отпиливал. Воина за его широчайшей спиной видно не было, но был слышен пропитанный страданием хрип и противный чавкающий звук рвущейся плоти и стекающей крови.
- Ещё вчера ты с друзьями охотился на быка и, когда бык ранил тебя, ты кричал небесам, что лучше умереть, чем терпеть столько страданий - Говорил змей на неизвестном мне языке, в котором я почему-то понимал каждое слово - а сегодня ты посмел прийти с другими недостойными воинами сюда! Хорошо, я никому не откажу, но что ты будешь делать дальше?
На этих словах я выбежал из пещеры, прихватив топорик убитого воина, пока змей был увлечён разделыванием других.
- Людям нельзя отказывать, потому что люди вольны получать именно то, что просят - последнее, что я услышал из пещеры, со всех ног убегая вниз.
Внизу, у самого подножия скал, в густом лесу, я встретил толпу вооружённых людей из другого племени. Они говорили на ещё одном непонятном языке, но я смог разобрать, что они пришли убивать змея. Тогда я сказал, что иду с ними.
Мы поднялись наверх, но змей был готов и ожидал битвы. Трое из нас полетели вниз со скалы и разбились насмерть в первое же мгновение. Кецакоатль был то человеком, то змеем, то ещё чем-то непонятным, он то взлетал, то бежал, и с каждым его размашистым движением погибал воин.
Наконец, наше численное преимущество дало о себе знать. Копья стали втыкаться в тело змея всё чаще, я, разбежавшись, ударил его верёвкой с множеством узлов, в которые ввязаны половинки ножей и, когда змей от боли раскрыл пасть, и закричал, - я подхватил с земли копьё и вонзил ему в пасть.
Истошный вопль зверя разлился всюду вокруг, но зверь не умирал. Он схватил в правую руку огромный меч и, размахивая им, насаживая свою пасть глубже на копье, пошёл на меня. Кто-то кинул в змея горящий сосуд, голова его и спина загорелись, но змей не останавливался, - он шёл прямо на меня.
Если бы хоть кто-нибудь в это время помог, если бы копья продолжали лететь в змея, то, по всей видимости, мы бы его и одолели, но воины при виде ужасающей силы зверя стали разбегаться, посчитав его бессмертным богом.
Он приближался всё ближе и ближе, а я ничего не мог поделать.