Некоторое время я следовал сложившейся привычке завтракать после работы возле дома Павла, но его самого всё не было и не было. Постепенно появлялись сомнения в том, насколько вся эта затея вообще интересна и нужна. Знаете, так бывает с каждой, пусть даже самой маленькой безумной идеей, которую на самом деле следует воплотить, но вот беда - проходит время, мозг остывает и начинает искать что-то новое. Иногда это связано с развитием, чаще - с ленью и деградацией, с вечной привычкой всего живого и неживого искать, как сделать поменьше и попроще.
Погода на улице была мерзкой. Особенно после ночных смен на работе, на которую каждый поход - это огромное моральное испытание. Шёл холодный дождь крупными каплями, вперемешку с огромными комками мокрого снега. Из-за направления ветра вся эта дрянь то и дело попадала за шиворот или в уши; проезжающие мимо машины как будто специально торопились больше обыкновенного и то и дело окатывали прохожих водой из грязных луж, посыпанных бычками. Ох уж эта неприятная привычка народа в наших краях постоянно плеваться под ноги и бросать окурки там, где сигарета кончилась. Редко вы встретите человека, бросившего на пол бутылку или обёртку - не более одного-двух в день, но вот зато даже самые приличные с виду при вас бросят на пол не менее пяти окурков за двухминутную беседу.
Я уже начал задумываться, не бросить ли мне всё и не утонуть ли в работе, беря больше смен, тратя остальное время на сон, или выпивку, или может быть ещё на что-то подобное, как вдруг встретил случайно на улице Павла вместе с Дидиан. Он крепко держал её за руку и куда-то вёл уверенным шагом. Иногда Диди поглядывала на него робко и просила: «Может быть, не стоит?» «Стоит, ещё как стоит» - голос мужчины был твёрд, и женщина покорно брела следом.
- Эй! Подождите! Павел! - окликнул я парочку и побежал догонять.
Павел удивлённо обернулся, посмотрел на меня мрачно, и закурил.
- Знакомься Диди, это тот парень из бара, я рассказывал - сказал он, когда я их догнал.
- Очень приятно. Дидиан - она протянула руку, а я застыл на мгновение, очарованный, как и в первый раз, всем её образом и голосом. Теперь добавился и запах.
- Дидиан? Какое красивое имя. И необычное.
- Да, мне самой очень оно нравится. Мой отец - француз наполовину. А мама, - она осторожно посмотрела на Павла, - не француженка. - При близком рассмотрении азиатское начало оказалось слишком очевидным, чтобы я что-либо захотел уточнять.
- Чего тебе нужно? Сейчас мы очень спешим - мрачно оборвал любезности её мужчина.
- Знаешь что? Я из-за вас двоих попал в участок по подозрению в терроризме и сидел на допросах, - глаза Павла увеличились от удивления, - так что, куда бы вы ни шли, я иду с вами. А там посмотрим, что мне нужно.
- В терроризме? Что, прости? - он выпустил руку Дидиан и полностью повернулся ко мне.
- Когда мы расходились, ещё шёл тот митинг, меня забрали в участок, а там тыкали в нос вашими фотографиями, допрашивали и, кроме всего прочего, пытались разузнать про тебя.
Павел задумался, а Диди повернулась к нему, взяла за рукав и жалобным тихим голосом спросила: «Пашенька, что вообще происходит?»
- Неважно, - бросил он ей и снова повернулся ко мне, - Пошли с нами тогда. Потом поговорим, а сейчас тебе нужно будет просто тихонько постоять в сторонке, и не вздумай вмешиваться.
Быстрым шагом мы прошли несколько кварталов и свернули в тихий старый дворик. Всю дорогу мне мерещились штаб-квартиры, собрания каких-нибудь обществ и густой шёпот нескольких важных персон, собравшихся над столом с картой и документами при свете неяркой лампы. Периодически они бы поглядывали на меня и один нет-нет, да и спросил бы: «А ему можно доверять?» «Под мою ответственность» - непременно должен ответить Павел.