В «агентстве» всё было откровенно странно. Трое крепких мужичков на входе, изображающих штатную охрану или типа того, десяток кабинетов, практически не обставленных, без стационарных телефонов, принтеров, факсов. Меня принимала очень красивая улыбчивая русская девушка, водила перед глазами договором, сулящим мне только потерю денег и времени. Договор предлагал только информационные услуги и содержал в себе отказ агентства от ответственности за обеспечение жильём. То есть, милая девчушка с приятной улыбкой и добрыми глазками, вместо того, чтобы шарить по моим карманам, хотела, чтобы я добровольно отдал ей деньги, за просто так, за красивые глаза и неловкую имитацию труда.
И я отдал ей деньги. Целых десять тысяч за то, чтобы посмотреть, как всё происходит, за то, чтобы понять, что чувствуют обманутые пенсионеры и неспособные идти на конфликт, неспособные отстаивать свои интересы женщины и неопытные студенты-первокурсники. Мне дали всякие бумажки, напечатанные бог знает в каком году квитанции, заполненные от руки, я попрощался с деньгами, не мечтая их больше увидеть, и пошёл на встречу с арендатором. Странно, но телефон она взяла и даже назначила встречу.
Надо ли говорить, что на встречу никто не пришёл! Все телефоны, связанные с агентством молчали. «Так вот оно как» - крутилось в голове, пока я бежал до отделения полиции под непрекращающимся дождём.
В отделении дали бланки, спокойно проследили за процессом написания, затем вышла ужасно толстая дама в полицейской форме, сквасила физиономию, наполненную сожалением по потраченному времени и чувством вынужденного одолжения по отношению ко мне, и, уже собравшись уходить, вдруг выдала: «Сказать честно? Это отказной материал. Эта фирма существует уже четыре года и ловить их не за что. Договор надо было читать».
Так вот оно как. Изюм не в том, что вас ограбят на улице и плюнут в лицо на прощание, потому только, что вы слабее, а в том, что когда вы пойдёте искать помощи, - вам ещё раз плюнут в лицо и скажут, что нужно было тренироваться, чтобы в следующий раз дать отпор преступникам. Господи, а пенсионерам они, наверное, обещают во всём разобраться, параллельно думая о том, что на самом деле этим старикам лучше бы повеситься и не нагружать своими проблемами ещё «работоспособное» общество?
Уже выходя из отделения, я столкнулся с совсем молодым парнем в форме. Тот посмотрел на меня внимательно и хитро улыбнулся.
- Я случайно услышал о твоей проблеме. Её можно решить. Позвонишь одному человеку.
Парень достал телефон, набрал номер и передал трубку мне. Голос на той стороне был какой-то отстранённый и, не побоюсь этого слова, зажравшийся. Он внимательно выслушал суть проблемы и прервал дальнейшие пояснения. «Значит так, посадить мошенников не за что, но мы можем поступить иначе - я дам тебе двоих ребят, а ты покажешь, где находится этот офис. Ребята разнесут его к чертям и деньги твои заберут, но есть одно условие - половину отдашь им».
Ничего не отвечая, я вернул телефон парню, похлопал его по плечу и пошёл отсюда. Противно было осознавать, что они в доле с мошенниками. Кто-то начал бы здесь ругать систему, но здесь не система, а безнравственность её отдельных элементов, безнаказанность преступников, одевших для маскировки полицейскую форму.
Итак, бесценный опыт стоимостью в десять тысяч получен и со спокойной душой можно на старое место. Душные переходы метрополитена, забитые толкающимися недовольными людьми, нехотя выплюнули меня на улицу через ребристую трубку с эскалатором, поразительно напоминающую тот канал, провожающий нас в самое первое путешествие по миру. При этом ощущения заново рождённости не было и в помине.
На уже ставшей родной площади снова что-то непонятное. Движение заблокировано, на каждом углу снова полицейские, а в центре выставлены ограждения, за которыми собралось не менее двух тысяч граждан с плакатами, транспарантами и флажками, устремившие взгляд к небольшой наспех сколоченной трибуне возле обелиска. Я пробрался поближе сквозь толпу полицейских и возмущённых жителей, чтобы услышать, о чём там идёт речь. На трибуне стоял старик, немного сгорбленный и с огромной седой бородой, одетый в дорогой серый костюм с каким-то значком. Что действительно удивляло в нём, так это мощная звучная речь, автоматически располагающая к себе. Слова подкреплялись жестами, каждый из которых был на своём месте и доносил слова до самого сердца каждого слушателя.
- То, что наше общество кануло в самое настоящее смутное время, в безвременье, наконец, стало очевидным, - говорил старик, - но это не значит, что мы должны опускать руки, наоборот! Мы должны взяться за дело, по-настоящему отстаивать свою гражданскую позицию. Настоящая власть всегда есть и будет у народа! Мы лишь делегировали её тем, кого назвали властями, Правительством. И сейчас, когда всё идёт к Последним Временам, мы должны бороться, потому что всегда есть шанс на победу, или, хотя бы отсрочку. Нигде не сказано, что Антихрист способен занять неподготовленное к его приходу место, что Последнее Время может настать насильно, но везде говорится о том, что всё произойдёт по нашей вине, по вине нашей безнравственности, разврата, распущенности, безкультурия.