Дальше ситуация приняла и вовсе странный вид. Люди в белом просто развернулись те, кто ближе к демонстрантам - к ним, а кто ближе к стене щитов - в сторону полиции, потом как по команде подняли руки в виде останавливающего жеста ладонями наружу, и так и остались стоять. Над площадью нависла тишина.
«Да кто это такие?» - раздавалось ото всюду. «Это сектанты, они пришли помешать нам...» - послышалось из толпы демонстрантов. Полиция, очевидно, напряглась ещё больше. Было видно, как на крыше гостиницы появились стрелки, а за стеной щитов началось какое-то брожение. Дальше всё было быстро, как выстрел: стена щитов разомкнулась, и с криками «Ни с места; на пол; руки за голову» и всё в таком духе, выбежала толпа полицейских в касках, с автоматами, дубинками и шокерами. Всех в белом положили на асфальт и спешно обыскивали; из толпы демонстрантов наугад повыдёргивали нескольких человек, а остальных стали разгонять по домам.
Дальше не знаю что было: я спешно удалялся с площади вместе с орущей недовольной толпой, отступающей при виде грозной силы. Пара минут, и вот уже затворившаяся за спиной дверь создала полноценную иллюзию безопасности. В такие моменты начинаешь любить любое жилье, в котором можно закрыться, начинаешь любить телевизор, потому что в нём дают версии и всё, что показывается, показывается как бы со стороны, всё это происходит с кем-то и где-то, но не под твоими окнами, не с тобой. Уверен, через пару часов можно включить телевизор и в экстренном выпуске новостей увидеть, что это за люди в белом, чем кончилась демонстрация христиан, где ещё происходит нечто подобное.
Я сидел за столом и почему-то не мог даже подумать о сне; необъяснимый страх вкрадывался в душу. А что, если в дверь сейчас позвонят? Вломится полиция, увидевшая меня на площади, арестуют, обвинят в пособничестве террористам и посадят в тюрьму... И хотя ничего плохого я не сделал, в прошлый раз это не стало причиной не арестовывать меня. А Павел? Чем он сейчас занимается? Он говорил, что у него есть план. Что если этот план подразумевает такие действия, за которые он попадёт в розыск? Тогда ко мне могут прийти, чтобы разузнать про него. Опять будут допрашивать, строить нелепые догадки, обвинять. Нет, всё это было глупым страхом, нужно просто успокоиться и ждать. Подождать несколько часов, включить телевизор, затем позвонить Боре и попробовать выяснить, что происходит в нашей компании, чем занимается Паша и как всё это может сказаться на нас.
Время текло медленно. Шум за окном стих, и воцарилась какая-то натянутая тишина. Я включил телевизор и стал ждать выпусков новостей, мелькая с канала на канал. По одному из них показывали передачу в прямом эфире, про то, как группа студентов факультета журналистики вместе со съемочной группой канала вычисляют дома бедствующих и брошенных пенсионеров, инвалидов и других, попавших в трудную ситуацию граждан и всячески стараются им помочь: приносят продукты, убирают жилище, сами готовят им и параллельно выпытывают у них истории, которые нужно донести до общественности.
Раньше я уже видел пару выпусков этой телепередачи. Сегодня они пришли в дом одной старушки - собственницы комнаты в коммунальной квартире. На экране появились обшарпанные грязные стены, старый деревянный скрипящий пол, обваливающаяся штукатурка и развешанное прохудившееся, давно потерявшее всякий цвет бельё. Дальше следовала слёзная сцена благодарностей старушки, выкладывания на стол закупленных заранее продуктов, объятия.
Бабушка рассказала свою историю. Про то, как погиб муж, как она одна выкармливала троих детей, кое-как воспитывала их и даже смогла позволить им более-менее приличное образование. Про то, как старший её сын умер от туберкулёза, средний поступил в университет в другом городе и куда-то пропал. Про то, как младшая её ненаглядная доченька выскочила замуж за пьяницу, который её бьёт и, защищая его, рассорилась с родной матерью. Про внучка, которому она раз в полгода высылает на последние деньги дорогущие подарки, не получая взамен и малой доли благодарности и про то, что попала ещё в советское время в неприятнейшею историю, после которой в девяностые почти полностью потеряла пенсию и сейчас живёт на копейки, просчитывая каждый рубль, стараясь отложить хоть что-то внуку на следующий раз.
Соседи по квартире - одна бедная и склочная семья и студент, без перерыва собирающий у себя в комнате шумные компании. Тяжело было смотреть на эту историю одиночества и неблагодарности семьи, окружения, государства. Бабушка много плакала и расхваливала самыми добрыми словами пришедших к ней студентов, просила больше не помогать, мол и на том спасибо, но раздухарившиеся благодетели тут же затеяли уборку и даже послали кого-то в магазин за свежими простынями.