Сёмкин Илья
Энжи
Илья Сёмкин ЭНЖИ 2018
Лазарь опустился на табуретку. Получилось это у него, впрочем, как и всегда, крайне медленно и кривобоко. Потом начался обычный ритуал поиска курева, заключавшийся в похлопывании по многочисленным карманам жилетки. Так как ритуал явно затянулся ввиду отсутствия искомого предмета, Кирс протянул ему свою, выуженную из пачки, сигарету. То же самое повторилось с зажигалкой. Наконец, Лазарь затянулся, и, откашлявшись, попросил:
- Плесни чего-нибудь.
Кирс пододвинул к нему стакан и налил немного виски. Выпив, старик некоторое время молча шевелил губами и, наконец, выдавил из себя:
- Стало быть, так оно и произошло.
На его лысине выступили капельки пота.
Кирс вздохнул:
- Послушай, Лазарь. Извини, конечно. Но я всё это раз сто уже слышал.
Тот ответил печально, и, даже, несколько сердито:
- Во-первых, не сто. И, во-вторых, должен же я кому-то рассказывать?
Кирс знал, что спорить бесполезно, и слабое сопротивление с его стороны было лишь жалкой попыткой избежать неизбежного. Он откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Хорошо, что сегодня выходной и спешить некуда.
- Когда я умер, - начал Лазарь, - случилась какая-то неисправность, и сигнал на центральный пульт больницы не поступил. Мальчишка-санитар нашёл меня, случайно зайдя в палату уже под утро. Говорит, что я был совершенно холодным. И пока он бегал за врачами (сигнал-то не работал) - меня и воскресили. Открываю глаза - сидит у меня на кровати девчонка, типа студентка по возрасту. Волосы чёрные как смоль, глаза и губы тоже чёрным подведены. Девочка-гот такая. "Привет", - говорит. "С возвращением." Я себя ощупываю - всё в порядке, ничего не болит. "Ты кто?", - спрашиваю. "Я - ангел", - отвечает. "Ну, мне пора". И - за дверь. И по трансляции вдруг песня заиграла, певца этого вашего умершего. Мрачная такая.
- Дэвид Боуи. Песня "Лазарус", - в который раз подсказал Кирс.
- Тут уже врачи набежали. Осматривают меня, удивляются. Никаких следов болезни не находят.
Старик рассказывал свою историю не спеша, со значением. После каждой фразы делал внушительную паузу. Под конец, Кирс спросил то, что спрашивал всякий раз, словно разыгрывалась пьеса и он не мог пропустить свою реплику:
- Ты, когда был мёртвым - ничего не чувствовал? Просто тёмный провал?
- Э, нет. Я, конечно, ничего не видел и не слышал, не осязал. Да и меня, в общем-то, не было. Но была - жизнь. Текла сквозь меня как река. И покой...
Лазарь подошёл к окну, из которого открывался вид на медленно несущую свои волны грязную речушку. Какой-то парень, переругиваясь с дружком, пришвартовывал к берегу свою моторку. Тихо щёлкали электронные часы на полке. Старик протянул Кирсу руку:
- Пойду я. Спасибо, что выслушал.
На пороге он остановился, словно вспомнив зачем, собственно, приходил:
- Я же тебе говорил, вроде, что у меня сны такие последнее время... Вроде как предостерегающие. И там не только про меня. И про тебя было. Так что ты смотри, поосторожнее. Ничего конкретного, просто повнимательнее будь. Мало ли что...
"Мнительность" - подумал Кирс, а вслух сказал:
- Спасибо. Осторожность никогда не помешает.
Кирс считал себя человеком, мыслящим трезво и разумно. У него не было оснований не доверять Лазарю, просто он считал произошедшее с ним яркой болезненной галлюцинацией, подменившей собой реальность. Чудесные, необъяснимые с медицинской точки зрения исцеления случаются не так уж редко - скрытые резервы организма ещё недостаточно изучены. Свидетельство санитара: ну, пошутил парнишка глупо и жестоко. Не всем дано иметь тонкое чувство юмора и врождённую, либо же приобретённую тактичность. Песня Боуи - просто совпадение. Некоторую неясность вносила девушка-гот в роли ангела - всё же пожилые люди представляют ангелов несколько иначе. Но мало ли что может выдать воображение человека, находящегося на узкой грани между жизнью и смертью...
Случилось это с Лазарем несколько месяцев назад. Кстати, тогда он носил совсем другое, вполне обычное имя. Лазарем его стали называть как раз из-за этих рассказов. Люди, в основном их с Кирсом соседи, относились к ним по-разному, но таинственность (а её здесь всё же хватало) всегда возбуждает любопытство, и Лазарь стал кем-то вроде местной знаменитости.
На следующий день Кирс отправился на работу. Он торговал недвижимостью, а работа эта, как известно, требует самообладания, сосредоточенности и находчивости. День как-то не задался и виной тому скорее всего было (в чём Кирс не хотел себе признаваться) туманное предостережение Лазаря, накрепко засевшее где-то на периферии сознания. К концу дня он был издёрган и вымотан до последней степени и мечтал лишь о том, чтобы завалиться на диван перед телевизором со стаканом скотча в руке. Рассеянный и уставший, чудом избежав двух мелких ДТП, Кирс выскочил из машины и, сделав два шага вниз, сунул ключ в дверь гаража и услышав угрожающий шум, обернулся, успев подумать: "не поставил на ручник", а машина уже заслонила небо, и он не успел отпрыгнуть. Чудовищный удар, хруст собственных костей, собственный крик и нестерпимая окончательная боль.
Когда Кирс открыл глаза, первым, что он почувствовал, был сильный холод. Первой же, кого он увидел, оказалась девушка - один в один из рассказов Лазаря.
- Привет, - сказала она, улыбаясь ослепительно яркой, искрящейся улыбкой. - С возвращением.
Кирс лежал на холодном оцинкованном столе абсолютно голый, с накинутой поверх простынёй. Внезапно всплыло последнее жуткое воспоминание, и он в панике принялся ощупывать своё тело.
- Всё в порядке, - сказала девушка, продолжая улыбаться. - Я тебя воскресила, ты жив и здоров.
Она сидела на самом краешке его стола. Одета была, почему-то, как дирижёр симфонического оркестра: фрак, белая кружевная сорочка, брюки со стрелками, узкие мужские туфли. Чёрные волосы с одной стороны были до плеча, а с другой - коротко острижены, а на виске и за ухом и вовсе сбриты. За ухом же имелась небольшая татуировка - слово на незнакомом языке. Глаза и губы были накрашены чёрным.
Кирс облизнул пересохшие губы и спросил:
- Лазаря ведь тоже ты воскресила?
- Ну да. Я ваш региональный ангел.
Это было сказано уже без улыбки, серьёзно.
Кирс вдруг подумал, что надо её поблагодарить:
- Спасибо.
- Пожалуйста.
- Можно спросить?
- Конечно.
- Почему Лазарь? Почему я? Вы же не всех воскрешаете?
- Да. Но ответа на этот вопрос я не знаю. Могу лишь предположить, что ваши земные миссии не были завершены, ваши жизни оборвались случайно и слишком рано.
Несколько секунд молчания.
- Ну, мне пора. Вызову сюда врачей, а то ты окончательно замёрзнешь.
- Постой! Я смогу тебя ещё увидеть? - Это Кирс выпалил неожиданно для самого себя. И тут же смутился.
Спасительница смотрела на него и опять улыбалась:
- Вообще-то у нас это не принято. А ты хочешь увидеться, чтобы побольше меня расспросить? Или я тебе понравилась?
Кирс хотел сказать, что и то, и другое, но почему-то сократил ответ:
- Понравилась.
- Это приятно. Ведь когда-то я была просто девушкой. Хорошо, я встречу тебя, когда будешь выходить из больницы. А теперь мне действительно пора.
И она скользнула за дверь. Внезапно на столе включился кем-то здесь оставленный приёмник. Тяжёлый гитарный рифф. Ну, конечно, кто бы сомневался. Дэвид Боуи, "Лазарус".
Сказать, что врачи были ошеломлены, увидев ожившего Кирса - ничего не сказать. Вчера вечером в больницу были доставлены искорёженные останки человека, после констатации смерти, незамедлительно отправленные в морг. И вот, пожалуйста - на их месте живой и здоровый парень, в ответ на все вопросы лишь пожимающий плечами: "Похоже, что я воскрес". Врачи тоже пожимали плечами, тщательнейшим образом осматривали его, досконально измеряли все параметры жизнедеятельности организма и о чём-то спорили, сыпля малопонятными терминами. Вся эта суета тянулась два дня и на третий Кирс, наконец, был выписан, предварительно пообещав еженедельно являться в больницу для проверки. Один из санитаров съездил к нему домой и привёз новую одежду взамен изуродованной старой. Выходя, Кирс толкнул тяжёлую больничную дверь и, оказавшись на залитой солнцем улице, тотчас услышал: "Привет". Сегодня девушка-ангел была одета по-другому: маленькая чёрная куртка, чёрные узкие джинсы, майка с изображением Боуи ("Похоже, там собрались его фанаты" - мелькнуло у Кирса), кроссовки.