— Я просто ученый.
— Просто ученый, — передразнила она его.
Повозка остановилась посреди дороги. Блюм глянул на Мод глазами пса, которого пнул сапогом обожаемый им хозяин.
— Кто ты, любимая? — спросил он упавшим голосом.
— Я ненавижу режим Адольфа Гитлера, так и заруби себе на носу. Ненавижу.
Она спрыгнула с повозки и бесцельно пошла в густой траве, отмахиваясь рукой, как от надоевшей мухи. Налетевший откуда-то сильный ветер примял широкой ладонью рыжую шкуру увядающего поля.
— И ты не смеешь меня упрекнуть. не смеешь. И можешь на меня донести, пусть, тебе награду выдадут. И пожалуйста. и на здоровье.
Вдруг она остановилась, повернула к нему бледное, искаженное горечью лицо, заслоненное растрепавшимися на ветру волосами.
— И вообще. — Голос ее дрогнул. — Вообще, кажется. может быть. я не уверена до конца. но. может быть.
Глаза Блюма округлились:
— Что?
— Ребенок. будет ребенок.
— У кого?
— У тебя, дурачок.
Блюм неуклюже соскочил на землю. В мозгу у него всё спуталось. Зацепил крагой о крагу, упал. Вскочил на ноги и бросился к ней, распахнув объятия.
— Эрни, любимая!
Мод солгала. Она не была беременной. Но так у нее появился резерв времени.
Блюм размяк. Мысль, что у него будет ребенок, произвела фурор в его сознании. О чем бы он ни говорил, что бы ни делал, беспокойство за Мод, за ее здоровье не покидало его ни на секунду: как она, что ест, что делает? Даже сотрудники и сам фон Арденне обратили внимание на перемены в его настроении.
— Соберитесь, Оскар. Больше внимания. — Арденне задержал придирчивый взгляд на Блюме, который, в состоянии прострации, никак не мог вставить новую пленку в фоторегистратор, фиксирующий работу урановой центрифуги. — Вы либо влюблены, либо перебрали вчера с коньяком. Как бы там ни было, отбросьте свои слабости и давайте работать.
Блюм встрепенулся и с вялой улыбкой на губах занялся делом.
— Вы мне определенно не нравитесь, — не унимался Арденне. — Признавайтесь, что вы еще натворили?
— Ох, профессор, клянусь — ничего. Последней взбучки мне было вполне довольно.
— Вот то-то же, — сердито сверкнул глазами Арденне и уткнулся в кинескоп.
Дело в том, что Блюму сильно повезло. Факт того, что некоторые документы он забирал домой, чтобы там с ними работать, был обнаружен не гестапо, а лично Арденне, когда тот хватился нужной бумаги в отсутствие Блюма. Если бы получилось наоборот, лучшим исходом случившегося была бы ссылка в Дахау. За плотно закрытыми дверями гаража при работающем двигателе «Мерседеса» произошел грандиозный скандал, после чего Блюм бумаги домой таскать перестал. Если бы он был военным, фон Арденне, вероятно, сорвал бы с него погоны, — но хода этой истории он не дал.
Теперь, когда поток документов из лаборатории в Лихтерфельде иссяк, Мод нужно было решать, что ей делать дальше в ее нынешнем статусе. Не использовать такой контакт было бы верхом безумия, но как в сложившейся ситуации им распорядиться?
Блюм постоянно уговаривал ее переехать жить к нему, но она неизменно отказывалась: это усложнило бы ее взаимодействие с друзьями. Кроме того, он всячески пытался затащить ее к гинекологу, квалификация которого, как он сам утверждал, — «высшая категория в рейхе». Это, по правде сказать, раздражало Мод, но деваться было некуда, приходилось мягко отнекиваться, ссылаясь на мифическую знакомую акушерку.
Со дня, когда Мод уличила его в причастности к разработке уранового оружия, они не возвращались к той словесной перепалке, как будто ее и не было вовсе. Но Мод готовилась, выбирала момент, чтобы возобновить разговор. Блюм же отнесся к сказанному ею скорее безразлично, как к эмоциональному выплеску женщины в положении: мысль о будущем отцовстве заслонила для него все темы, тем более политические, к коим он всегда, несмотря на войну, прикасался с прохладной брезгливостью.
Тем более удивительно, что спустя полторы недели Блюм, раскуривая перед окном в сад свою бриа-ровую трубку, без всякого, казалось бы, явного предлога вдруг произнес:
— А мы разработали новую установку для разделения изотопов.
— Что это значит? — спросила Мод как можно более равнодушным тоном.
Трубка Блюма пыхнула пахучим голубым дымом. Он устало посмотрел на Мод и с горечью усмехнулся:
— Ну, как тебе сказать. Установка... С магнитом... с таким, видишь ли, кольцеобразным разделительным магнитным полем. и с плазменным источником паров ионов по центру.
— И что она дает?
Блюм пожал плечами, примял пяткой тампера табак в трубке.