— Какие корабли были предоставлены?
— Два эсминца, три заградителя и тральщик. Их подлатали и расставили в заданной акватории.
— На каком расстоянии?
— Корабли разместили на трех ярусах: от двухсот до тысячи метров от эпицентра. Ученые пожелали, чтобы корабли стояли к нему носом и бортом. Мы так и сделали. Всё происходило на удалении полутора километров от берега, северо-восточнее мыса Ар-кона: это северная оконечность острова.
— Оснащение?
— Этим занимались СС. Всё было засекречено. Но я знаю, что на судах установили фотоаппаратуру и какие-то измерительные приборы. Была еще подводная лодка на перископной глубине.
— Что произошло с кораблями после взрыва?
— Ужасное. Никакое воображение не способно представить масштабов катастрофы. Эсминец — тот, что стоял ближе других к эпицентру, — разметало на мелкие части. Некоторые из них были обнаружены на дальних судах. Радиус потопления кораблей, насколько я помню, составил триста, может, четыреста метров. Те, что были в полукилометре, получили мощные повреждения, но остались на плаву. За радиусом километра суда пострадали не так сильно. У подводной лодки — она размещалась где-то шестьсот— семьсот метров — из строя вышла аккумуляторная батарея.
— Кто, кроме вас, наблюдал за взрывом?
— Если не брать в расчет помощников и обслуживающий персонал — Шпеер, Йодль, Шелленберг. Были физики — Багге, фон Арденне, Вирц. Фон Браун был. Кальтенбруннер. Да, еще крейсер стоял в десяти километрах с наблюдателями. Кто был среди них, мне не известно.
— Когда вы доложили Гитлеру?
— На другой день утром. Взрыв произошел днем, в четырнадцать тридцать. Но несколько часов мы оставались в бункере, чтобы не попасть под радиационные осадки.
— Как Гитлер отреагировал на ваш отчет?
— Он сказал, что через три месяца будет уничтожена Великобритания и нанесен сокрушительный удар по позициям Сталина на Восточном фронте. После чего супербомбы обрушатся на Соединенные Штаты».
Из протокола допроса Дибнера Курта, директора по физическим исследованиям Института кайзера Вильгельма. Закрытый раздел. Особо секретно. Записано капитаном ЦРГ США Келвином Маллиганом. Кембридж, 16 августа 1945 г., 3:00 рм.
«— Понимаете, к испытаниям на Рюгене были причастны многие службы, в первую очередь конструкторы фон Брауна. Хотя научный принцип — я имею в виду экспериментальную составляющую — научный принцип, конечно, стоял во главе угла. То есть мы готовили его где-то полгода, сразу после Белоруссии.
— Кто мы?
— В основном те ученые, которые были заняты в урановом проекте.
— Имена?
— Практически все ведущие физики Германии были в курсе. Моя группа принимала непосредственное участие. Дискуссии велись до самого последнего момента.
— Объясните принцип испытаний, проведенных на Рюгене.
— Принцип, как ни странно, довольно-таки прост. Речь шла об имплозивной схеме подрыва. Для этого взяли корпус унифицированной морской мины типа С, вынули из нее заряд из тротилгексогеналюминиевой смеси, добавили к ней урановый заряд. Затем — я не присутствовал, я был в Хайгерлохе, — затем в трюме тральщика, кажется, доставили на место и опустили на глубину порядка восьми метров. Заряд был подорван по радиосигналу с крейсера в десяти километрах восточнее от места взрыва. Энерговыделение составило две с половиной килотонны. Я был на том крейсере вместе с наблюдателями и военными. А другая группа наблюдателей, кстати, разместилась на мысе Аркона, там, на маяке. Вот им на высоте шестидесяти метров над водой было особенно страшно.
— Где собирали мину?
— Насколько я помню, в складском помещении на пирсе в Глове, на берегу залива Тромпер. Я не присутствовал. Я был в Хайгерлохе.
— Параметры мины?
— В общем-то, это не являлось моей задачей. Я теоретик, физик. Надеюсь, вы понимаете, о чем я говорю. Но основные характеристики я, конечно, запомнил. Длина — где-то сто — сто двадцать. Вес — триста килограммов. А с якорем, с цепями и прочим, насколько я помню, где-то тысяча сто — сто пятьдесят. Где-то так. Там глубина в море метров двадцать. Может, тридцать. Во всяком случае, когда урановый заряд был подорван, подводный пузырь с горячим газом достиг дна и выбил в нем кратер.
— Как далеко от берега был произведен подрыв?
— Полтора километра. Или нет, около двух, пожалуй.