— Ну, ладно, вот, гляди.
Оглянувшись по сторонам, Фриц выложил на стол маузер М с отделанной роговой костью рукояткой, к которой была прикреплена табличка с памятной надписью. Гесслиц взял его в руку и прочитал — «Дорогому Сизому от верных партнеров».
— Сентиментальный вы народец, блатные, — хмыкнул Гесслиц. — Дай пострелять.
— Ты чего, не настрелялся, что ли?
— Ну, из такого не доводилось. — Гесслиц сунул пистолет в боковой карман. — Пусть у меня побудет пока. Заодно и проверю, не из этого ли ствола убили Герсдорфов.
Повисла угрюмая пауза. Наконец Сизый не выдержал:
— Чего ты хочешь?
Гесслиц ответил не сразу. Пыхнул зажатой в углу рта сигарой и загасил ее в кружке Сизого.
— Обнесешь пару точек. Возьмешь то, что скажу.
— Каких точек?
— Позже узнаешь. Возможно, и не в Берлине.
И вот еще что: если не хочешь, чтобы жена с дочерью на летнем отдыхе не очутились в Дахау, будешь помалкивать как рыба. Понял?
Фриц отодвинул недопитое пиво и бросил на стол купюру. Выгнул верхнюю губу:
— Видать, плохи дела у быков, коль без домушников обойтись не можете.
Когда вечером, по темной улице Кройцберга Гесс-лиц, устало хромая, возвращался домой, завыли сирены. Из репродукторов предупредили: «Воздушная тревога Пятнадцать — высшая степень опасности».
Это означало, что с минуты на минуту будет массированный налет. Гесслиц прибавил ходу. Из подворотни под ноги ему выскочил кот, по-видимому, домашний, и посеменил рядом, взволнованно мяукая. По небу забегали желтые щупальца зенитных прожекторов. Перед входной дверью Гесслиц на секунду замешкался. Кот сел возле ног, задрал морду и уставился на него, точно спрашивал: что будем делать дальше? В сторону бомбоубежища по улице бежали люди. Махнув рукой, Гесслиц подхватил кота и поспешил в свою квартиру.
Нора стояла возле распахнутого окна и смотрела на блуждающие по черному небу лучи. Снаружи неслись возбужденные крики, вой сирен, гудки автомобилей, прорезаемые холодным речитативом громкоговорителей.
— Милая, что ты? Быстрее в убежище! — задыхаясь, крикнул Гесслиц.
Нора повернулась к нему. Лицо ее было абсолютно спокойно, даже умиротворенно.
— Зачем? — тихо спросила она. — Так лучше, чем в тишине.
— Но это воздушный налёт, милая. Мы можем погибнуть. — Гесслиц старался говорить как можно мягче. — Все спешат в убежище. Это же ненадолго.
Он как-то сразу сник, осознав, что она никуда не пойдет и что, как и в прошлый раз, им придется остаться, надеясь, что бомба не упадет на их дом. Помедлив, он улыбнулся и шагнул к ней:
— Ты только взгляни, кого я тебе принес.
— Боже мой, Вилли! — Глаза Норы восхищенно расширились. — Боже мой! — Она бережно, чуть ли не трепеща, взяла перепуганного кота на руки. А Гесслиц обнял ее своей медвежьей хваткой.
Когда воздух наполнился зловещим гулом летящих британских «москито» и глухо ухнули первые орудия на зенитных башнях Тиргартена, а следом забили расчеты, размещенные на крышах, и рванули первые сброшенные на город бомбы, окрасив всполохи в небе розовым отсветом пожаров, Гесслиц с закрытыми глазами неподвижно сидел в кресле, обнимая, как обнимают испуганного ребенка, притихшую у него на коленях Нору. А Нора нежно прижимала к себе дрожащее кошачье тело, и умиротворенная улыбка не сходила с ее губ.
В этот день в районе Бобруйска командующий 1-м Белорусским фронтом Рокоссовский мощными артиллерийскими и авиабомбовыми ударами по огневым точкам и артбатареям немцев начал операцию, получившую название «Багратион». Советские войска силами 1-го, 2-го и 3-го Белорусских фронтов и 1-го Прибалтийского фронта приступили к массированному наступлению в Белоруссии, имевшему целью фланговыми ударами с северо-востока и с юго-востока восточнее Минска взять в котлы дивизии группы армий «Центр», обескровить их и выдавить части вермахта, которые уцелеют, на территорию Польши, полностью освободив Белоруссию и обеспечив выход на юго-восточное побережье Балтики.
Одновременно высадившиеся в Нормандии войска союзников продолжили расширять плацдарм протяженностью до 80 километров в ширину и до 17 — в глубину. 25 дивизиям союзников противостояли 23 германские дивизии командующего группы армий «В» Роммеля. Войска 7-го корпуса 1-й американской армии, наступая к западному побережью полуострова Котантен, форсировали реку Мердер и отрезали находящиеся на полуострове немецкие части. Велись упорные бои за глубоководный порт Шербур, имевший стратегическое значение в вопросе снабжения войск.