Неожиданно на склоне появился человек. Один из тех, кто был рядом с машиной на дороге – поняла Марина. Но в его движениях что-то пугало девушку, уж очень они были резкими и агрессивными.
Юля, прервавшись на полуслове, обернулась и посмотрела по направлению взгляда Марины.
- Эй, а шо это он? – от неожиданности с акцентом произнесла хохлушка, даже отпрянув, столкнувшись взглядом с арабом.
Марина тоже почувствовала исходящую от нежданного визитера агрессию, и сейчас пыталась встать. Руки ее скользили по неровной поверхности погнутого металла, а подошвы ехали по земле.
- Эй! – обеспокоенно воскликнула Марина, и в этот момент рядом с первым арабом появился второй. Издав гортанный крик, он вдруг бросился вперед. К другой стороне автобуса, где мужчины по-прежнему вытаскивали тела. Тот же, что появился первым, вдруг прыгнул вперед и помчался к девушкам.
- Э, э! – только и успела сказать Юля, но вдруг получила сильный удар в живот, а араб схватил ее за волосы и силой начал бить головой об обшивку автобуса. Почти сразу же на белое брызнуло кровью, а тело Юли обмякло, оседая. Впрочем, араб бить девушку головой не прекратил.
- Вы что! – машинально крикнула Марина, которая наконец-то поднялась и качнулась вперед. Но тут же, столкнувшись взглядом с арабом, чье лицо обезобразила страшная гримаса, она хотела убежать, но было уже поздно. Нападавший кинулся на нее, прыгнув и попытавшись задушить. Но девушка вовремя подняла руки, так что вцепиться ей в шею у бешеного не получилось. Но почти сразу он громко зарычал и, повалив девушку, начал наносить Марине сильные удары кулаками, целясь в лицо.
Заскулив от ожегшей боли, а после и завизжав от ужаса, девушка извернулась, пытаясь уползти, вырваться. Вырваться не получилось, но Марина рывком повернулась на живот.
Нападавший яростно взвыл, и удары посыпались на девушку с новой силой. Болью обжигало теперь шею, плечи, несколько раз кулаки глухо ударили в затылок, прорвавшись через руки, которыми Марина обхватила голову, пытаясь защититься от ударов. Сильная тяжесть прижала девушку к земле, лицом вдавливая в поверхность, и когда она попыталась вздохнуть, глотнула пыли, а на зубах заскрипела земля.
Анжелика Новицкая, 23 года
05 октября, день
- Курицу или рыбу?
Все тело тянуло слабостью.
Голос мужской, незнакомый.
- Курицу или рыбу?
Затекшие мышцы сковало мерзкой усталостью.
А этот голос женский, знакомый.
«Неужели это мне?»
- Лика, курицу или рыбу?
- Ум…
«Неужели можно вот так просто догадаться разбудить меня сейчас?»
- Лика! Лика! – чья-то рука продолжала теребить плечо. – Курицу или рыбу?
«Какая в жопу курица?»
- А? – не открывая глаз, преодолевая слабость, произнесла Анжелика.
- Лика, курицу или рыбу? Говори же, молодой человек ждет!
- Ничего не буду, - приподнятая на мгновенье голова девушки мотнулась на шее, перекатившись по подголовнику кресла и глухо ударилась, снова прислоняясь к обшивке салона рядом с иллюминатором.
- А вдруг захочешь? Давай тебе курицу возьму?
- Мам, бери что хочешь, - пробормотала Анжелика, чувствуя тянущую усталость затекших мышц во всем теле и пытаясь хоть как-то устроиться поудобнее.
- Или рыбу?
«…ять!»
Анжелика собралась с силами, вновь приподнялась и посмотрела маме в глаза.
- Курицу? – взгляд за толстыми стеклами очков выражал искреннее участие.
- Мам, я блевать хочу, - преодолевая слабость, произнесла Анжелика. - У вас есть пакеты? – обернулась она к бортпроводнику.
- Да, конечно, - закивал головой тот, совсем молодой парень, - вам эээ… прямо сейчас?
- Не знаю, - раздраженным, но слабым голосом протянула Анжелика и прикрыла глаза, снова откидываясь на спинку кресла.
Ее узкое, точеное лицо было сейчас очень бледным, и бледность пробивалась даже через густой отпускной загар. Скулы у девушки обострились, щеки впали – еще бы, уже сутки она ничего не ела. Наоборот.
Даже не пила почти – на каждый глоток воды желудок отвечал мгновенно.
Вчера на ужине в отеле Анжелика съела явно что-то не то. И вечером на море взглянуть последний раз за поездку не пошла – слишком внутри тяжело было. А ближе к ночи и вовсе Анжелика как зашла в туалет, так почти до утра из него и не выходила – казалось, девушку сейчас наизнанку вывернет. Через рот тоже.
Всю ночь Лика боялась, что не сможет доехать до аэропорта – унитаз далеко от себя ее не отпускал, но ближе к утру девушке стало лучше, чему поспособствовал энтерофурил, которого она едва не полпачки заглотила за ночь. Сейчас от отравления осталась только сильная, тянущая слабость. Такая, что даже руки не поднять.