Я не знаю, ощущают ли его другие люди. Возможно, нет, иначе это стало бы отличным маркером для наркоманов. Хотя, возможно, вначале просто не обращают внимания, а потом уже бывает не до ароматов.
Запах появляется именно в момент приема белой смерти. Когда действие заканчивается, а новая доза не поступила, он выветривается. Получается, что Роман где-то ширнулся (простите за жаргон), пока я, ничего не подозревая, ждала его за столиком. Отсюда и явное улучшение его настроения, и признание, что он мне не подходит.
И что мне теперь делать? Только-только появилась призрачная возможность на новое счастье. А самое главное, я дала надежду, что не отвернусь от него. Говорят, что бывших наркоманов, как и бывших алкоголиков не бывает. Они долгие годы могут быть в завязке, но при любой возможности срываются и летят дальше в эту добровольно вырытую пропасть.
Пока я размышляла, так и не придя ни к какому выводу, мой сосед по кровати зашевелился и открыл глаза:
- Ирин, доброе утро!
Затем обхватил рукой и прижал, уложив головой себе на грудь, и уперевшись подбородком в макушку, промурлыкал:
- Как здорово, открываю глаза, а ты рядом! Такая вся теплая и нежная.
И что должна я была сделать в ответ? Отодвинуться и спросить: «Рома, ты наркоман?».
Я не смогла. Просто вздохнула, придвинулась к нему ближе, обняла в ответ свободной рукой и закрыла глаза. Имею я право еще на полчаса призрачного счастья?
***
Второе мое пробуждение сопровождалось запахом свежесваренного кофе. Я как-то не заметила, что с возрастом стала кофеманкой. Тоже своего рода наркотик. Пока чашечку с утра не выпьешь, людям на глаза лучше не попадаться. Обычно в будние дни время на варку не хватало, поэтому обходилась растворимым. А в выходные лень. Пока проснешься, уже совсем не утро. А раз не утро, можно и без кофе…
Я сладко потянулась, обнаружив, как и ожидалась, что моего, хм, компаньона, рядом нет. И определения для него я пока тоже не придумала. Он еще не любовник, но уже не просто знакомый. Натянула мягкий халат из велюра, который мама подарила на полувековой юбилей, и пошлепала босыми ногами на кухню.
Ромка, сверкая подтянутой голой задницей, стоял у плиты. Пара завязок на спине указывали на то, что самое дорогое он прикрыл моим фартучком, который висел на вешалке и чаще всего использовался в виде полотенца. Фартуки сама я не ношу. Причина банальна: дурная привычка вытирать руки о попу. Я вся такая в чистом фартуке, а попа грязная…
Парень с голливудской улыбкой развернулся ко мне:
-Присаживайся! Сейчас кофе разолью. Меня его наш прапор учил варить. А он в Сирии до этого служил, там и научился секретам арабской кухни. Ты такого напитка нигде больше не попробуешь!
- А где служил ты? – ответ на этот вопрос мог дать разгадку ко всему. И он дал.
Рома, ухмыльнувшись, сказал:
- На таджико-афганской границе. Там наши войска стоят, чтобы наркотрафик перекрывать в Россию.
- Хочешь сказать, не перекрывать, а впитывать в себя, чтобы дальше не прошло?
- Что ты имеешь в виду? – непонимающе изогнул он бровь. Но встретившись с моим хмурым взглядом, тяжело вздохнул и спросил:
- Ты поняла, да?
- У меня племянник наркоман. Я запах героина ни с чем не спутаю. И сожженные вены татуировкой можно только от непосвященного скрыть.
Рома быстро снял закипающий напиток с плиты и, отставив его в сторону, шагнул ко мне. Я не поняла, как оказалась сидящей на кухонном столе. А парень встал передо мной, уперев рук по бокам от моего тела и глядя прямо в мои глаза.
- Ир, ты не подумай! У меня зависимости нет. И что такое ломка я не знаю. Бог пока миловал. Просто, понимаешь, он дает радость в жизни. Почему с иглы лезть трудно? Потому, что радости нет. А у меня теперь появилась ты. И того достаточно, чтобы отказаться от ширы насовсем.
Я молчала, не зная, что ответить на его признание. Послать к черту? Понятно, что это было бы лучшим решением. Но парень мне доверился. И я стала его радостью… Эти слова отозвались в моей груди сладкой болью. Скорее всего, меня от резких фраз удержала не симпатия, а банальный материнский инстинкт к нерадивому ребенку. Только этот нерадивый ребенок подхватил меня на руки, поняв, что ему истерик не закатывают, и следующие полчаса доказывал, что я его радость уже на деле. И в это раз было лучше. Отбойный молоток стучал не так усердно, делая паузы и следя за моим настроением и моими чувствами.