Из коридора доносились неотчетливые звуки. Я старалась угадать, что же там происходит. Вот уж не думала, что попаду в такое заведение на экскурсию. Хотя, слава Богу, не по прямому назначению. Говорят же, от сумы и тюрьмы не зарекайся. И тут услышала голос конвоира:
- Лицом к стене! Руки за голову!
А затем услышала, как поворачивается ключ в дверях, впуская в комнату Ромку.
- У вас пять минут! – бросил отрывисто конвоир и закрыл за собой двери.
Роман сначала недоверчиво посмотрел на меня, а потом, словно поверив в чудо, подхватил и прижал к себе, уткнувшись носом в волосы:
- Ирка, я даже и не представлял, что увижусь с тобой? Ты меня простишь?
- За что, Ром? - грустно усмехнулась в ответ. – Каждый человек волен выбирать свою судьбу. И здесь я тебе не указ.
- Ты меня всегда удивляла тем, что вроде бы молоденькая девчонка, а говоришь такие вещи, словно тебе перевалило за полвека! – приговаривал он, гладя меня по волосам.
- Роман, у нас всего пять минут! – я отстранилась от него. – И там камеры!
- И что? Я не делаю ничего предосудительного. Просто обнимаю любимую женщину!
И как ему сказать, что меня сюда пустил друг моего мужа?
- Сядь! – подтолкнула я его к стулу. – Лучше скажи, что передать матери?
Он вздохнул и сел напротив меня, машинально взяв в руки мой паспорт. Я на это даже внимания не обратила. А он то ли специально, то ли нечаянно открыл страницу, где ставятся штампы о браке и разводе. Застыл в немом вопросе. Я спохватилась, но было уже поздно. Парень зачитал вслух:
- 20 апреля 1985 года заключен брак с Журавлевым С.Н.
Роман выжидающе посмотрел на меня. Я же просто не знала, что говорят в таких случаях. Лишь промямлила:
- Прости, я…
- А я в 1993 родился… - глядя в мои глаза, ответил парень. – М-да, нехилые у нас с тобой тайны. Мамке скажи… те, что я хотел заработать денег на свадьбу. Только вот с ней придется подождать.
Потом не слова ни говоря, подошел к дверям и стукнул по ним кулаком со словами:
- Конвой, заберите меня!
- Рома! – попыталась я хоть что-то объяснить.
- Ирин, не надо! Я тебе точно такой не нужен.
И махнув на прощание рукой, вышел из допросной, сложил привычно руки в замок за спину и пошел вдоль по коридору.
Я на несколько мгновений застыла посредине допросной. Первой была мысль броситься следом и попытаться все ему объяснить. А затем, уже запоздало пришло отрезвляющее: зачем? Если он не захотел меня слушать, зачем нужна я со своими оправданиями. Вряд ли осознание, что он связался с женщиной, годящейся ему чуть не в бабушки, сделает его счастливее, как бы я хорошо при этом не выглядела.
С другой стороны появился и другой вопрос, требующий неотложного ответа: а нужен ли мне, пусть и бывший, но наркоман, которому грозит срок за продажу героина? Я когда только познакомилась с Сережей, первым вопросом было, ходил ли он в армию? В то время «косить» было не модно. Неслужившие среди девчонок считались неполноценными и особым успехом не пользовались. А я уже два года к тому времени тщетно ждала другого, но мое ожидание ничем так и не закончилось. И снова ждать на старости лет? И не год и не два, а минимум четыре, а то и больше. Пусть ему встретиться молодая девчонка, которая сумеет полюбить со всеми недостатками и сделает счастливым и без наркоты.
Я шумно выдохнула и пошла к Александру Михайловичу. Надо же мужика поблагодарить за такое свидание. Он встретил меня с горькой усмешкой на губах:
- Подружкин сын, говоришь? – мохнатая бровь изогнулась, подчеркивая ехидный смешок. - Из-за чего Сергей-то от тебя ушел?
- Михалыч, я тебя не обманывала. Рома действительно сын моей соседки, которая очень волнуется. А то, что нас с ним связывает, появилось уже после того, как мы расстались с мужем. Так что не обессудь! – развела я руки в стороны, как бы прося извинение, хотя и не за что было. – И спасибо! Только, что сказать его матери, мы так и не обговорили. Она даже мысли не допускает, что он наркоман.
- На суде придется поверить, - усмехнулся вновь мужчина, но уже без ехидцы. – Мы все своих детей идеализируем.